Потом он обругал себя старым , потом подумал, что ему всего-навсего тридцать шесть лет, и не такая уж это разница, но дворник, конечно, никуда не годится.
Начиналась осень. Вечером прорвало трубу в подвале. приехала быстро, ключи от подвала были у Саши, ему пришлось два часа сидеть на ступеньках, светить фонариком, разрешать ругать себя за плохую работу предыдущих ремонтников и мечтать, чтобы вся эта компания поскорее провалилась ко всем чертям.
Во втором часу ночи все закончилось. Он запер подвал, вышел на проспект. Парк был напротив. По ночам он собаку ни разу не искал, решил попробовать и пошел.
Сразу стало темно и тихо. Саша прошел метров триста, понял, что никаких собак нет, а если есть, то спят, что ничего он не найдет. Повернулся, чтобы идти назад, тут увидел свет фонарика и услышал голоса. Он перепрыгнул через канаву, чмокнул ногами по грязи, выбрался и спрятался за кустами. Полицейские его не заметили. Они прошли мимо, громко и резко переговариваясь по-китайски. Саша не знал китайского, только несколько слов, ничего не понял, зато понял сразу, чтó китайцы несли в руках. Это была мертвая, то есть убитая ими, собака. Саша слышал о том, что китайцы ловят и едят бродячих собак, но сам такой гадости никогда не видел. Он стоял, согнувшись и замерев от осторожности и страха. Китайцы ушли, голоса затихли, он хотел выбираться на дорогу, но тут услышал новые голоса и почувствовал новое движение. Из парка шла группа людей, они светили фонариками вперед и по кустам, стали слышны отрывистые звуки китайской речи.
Он не делал ничего незаконного, он вообще был чище чистого, но вылезать из кустов навстречу полиции не хотелось. Один дурак нажмет кнопку болевого шока, может на всю жизнь хватить. Еще меньше хотелось, чтобы его застали прячущимся в кустах. Они были уже близко. Саша попятился назад, уткнулся задом в ствол дерева, развернулся, перепугался собственных шорохов и на цыпочках побежал в лес. Он обегал кусты, перепрыгивал через ямы и стволы деревьев, гонимый ужасом человека перед властью и желанием спастись. Наконец он остановился в полной темноте, сообразив, что скоро добежит до следующей дорожки и, может быть, до следующих китайцев. Снова стало тихо, и снова тишина нарушилась звуком. Скулила собака. Он успокоился, понял, что она убежала от китайцев, может быть, ранена, забилась, как и он, в чащу, только ему помощи просить и ждать неоткуда, а она, почуяв человека, скулит и надеется на
