— Ты будешь тем мужчиной? — спросила Эостра, забравшись с ним на кровать, усевшись на его ногах. Она отклонила голову, распустила волосы. — Ты заберешь меня отсюда?
Она целовала его грудь, он лег на кровати, не успел ей ответить или помешать себе, он крепко уснул.
* * *
Арос точил меч, бормоча молитву. Спиной к Магнусу и Хельги он поднял взгляд к серому небу.
Боги избрали его для великого задания, и хотя одна его часть была исполнена, еще многое нужно было сделать.
— Хорошо, ребята, — позвал их Рагнар. — Готовы обагрить мечи кровью?
Он закрыл глаза, вдохнув прохладный воздух, и кивнул.
Сзади было существо из кошмаров, и он — с его братьями и стаей — должен был убить его.
Ветер подул в лицо Ароса. Он готовил лук, стоял на краю. Красную линию его мать нарисовала, чтобы показать, куда добьет монстр.
Зука, большой белый дракон с острыми когтями стоял там, готовый, его приспешники шипели на Волков, что пришли убить их господина и забрать его духовную руну.
Арос был готов. Готов подавить боль и стыд за то, что предал девушку, что полюбил.
Он стиснул зубы, ждал сигнала.
Впереди стоял Круцис, самый сильный и крупный из них, он вел атаку. Он оглянулся и кивнул. Призвав две духовные руны, он окружил себя желтым светом.
Мойра зашептала, прыгнув в воздух, посылая над стай голубой туман, закрывая их щитом.
С боевым кличем, что пронесся над долиной, Круцис ударил Зуку по брюху. Земля пошла трещинами, разделив стаю. Дым вылетал из больших ноздрей существа. Лава взлетела из трещин и упала на землю горячими красными лужами. Волки убивали прихвостней, срубали головы, воздух заполнили крики боли. Арос убил двух стрелами, пока его братья и сестры атаковали основную мишень. Прихвостни были отвлечением.
Зука умрет, и мелочи рассеются, их больше не увидят, а Волки будут праздновать.
Что-то пошло не так. Зука смотрел на него, поднял красный палец в его сторону.
— Сладких снов, Арос. Я приду за тобой.
Слова повторялись в его голове, когда он проснулся в холодном поту.
Амалия, Килан и монахи шли по пустыне медленным темпом, солнце светило на их головы и шеи. Она разглядывала символ на шее Килана сзади, когда его было видно. Он напоминал метку на ее ладони.
Отец Мардук остался в деревне, и было приятно, что он не следит за ними с осуждением во взгляде.
Кожа Амалии обгорела. Ноги болели от шагов по камням и песку. Она хотела сбросить сапоги и пошевелить пальцами, но это только усилит боль. Земля была горячей, ее пятки сгорят. Может, ей повезло, что она все еще была в тяжелой одежде Волков.
