– Не болтай глупости, – сказал я.
– «…ты
Придашь нам много сил твоею дружбой!»[63]
– Без обид, но свежим ты не выглядишь, – заявил я. – Если честно, ты жутко потрепанный.
– У меня была тяжелая ночь.
– Тогда давай уложим тебя спать. Мы поговорим утром.
Он послушно кивнул, продолжая улыбаться с благодарной радостью. Усталые черты его лица разгладились, и я уставился на него, забыв обо всем, кроме бессмысленного вопроса, смотрел ли он на меня вот так когда-либо раньше.
– Где мне лечь? – спросил он.
– Что?.. Слушай, располагайся здесь, – предложил я. – А я рухну на диван в гостиной.
– Я не собираюсь вышвыривать тебя из собственной постели, – запротестовал он.
– Тебе нужно выспаться, – заявил я.
Он перебил меня:
– Оливер, почему бы нам просто не… мы можем спать в твоей комнате вместе, правда?
Я почувствовал, как мои нервные синапсы отключились. Выражение его лица было отчасти озадаченным, отчасти выжидающим. Это было так по-мальчишески невинно, что в тот момент он стал похож на себя больше, чем в последние недели ноября. Он переступил с ноги на ногу, бросив взгляд в сторону окна, и я понял, что должен ответить.
– Почему бы и нет? – Я слегка пожал плечами.
Его губы снова растянулись в робкой улыбке.
– Мы не такие уж незнакомцы, чтобы не спать в одной постели.
Я чуть не рассмеялся.
– Ага.
Я посмотрел, как он нагнулся, чтобы расшнуровать ботинки. Подумав немного, я принялся стягивать носки и спортивные штаны. Я посмотрел на часы на прикроватном столике. Уже пробило два. Я нахмурился, прикидывая, сколько времени он провел в автобусе.
Пять часов? Шесть?
– С какой стороны ляжешь? – спросил он.
– Что?
– Я про кровать. – Он показал пальцем.
– Все равно.
– О’кей.
Он сложил джинсы, перекинув их через спинку стула, и стянул свитер через голову. Следы синяков еще зеленели на его запястьях и предплечьях. Какой неестественный для кожи оттенок – словно Джеймс был рептилией в человеческом обличье. Он откинул одеяло и скользнул под него. Опустил голову на подушку и тихо застонал, закрыв глаза.
– «Я не в силах
Уж на ногах держаться»[64].
Я чуть-чуть помедлил, прежде чем спросить:
– Можно выключить свет?
Он пробормотал что-то неразборчивое. Я осторожно присел на противоположный край кровати и потянулся к ночнику. Моя рука замерла на выключателе, и я оглянулся на Джеймса. Невероятно, но он спал. Он лежал совершенно неподвижно, только грудь медленно вздымалась и опускалась. Я задержал взгляд на его лице. Глаза Джеймса беспокойно двигались под веками.
