— …ему не удалось совратить вашу матушку, и он удовольствовался вашей старшей сестрой. Но несмотря на его скандальную связь с Ристаной, я более чем уверен, сейчас он сосредоточит все силы на вашем высочестве. Не верьте Бастерхази, каким бы искренним он ни казался! Эти менталисты… простите, я не вас имел в виду… Просто всегда помните: темный шер никогда и ничего не делает для кого-то другого, только для себя. И никогда не открывает своих истинных целей. И если вам вдруг покажется, что вы его понимаете, тут же бейте тревогу и бегите! Потому что это значит только одно: ему удалось заморочить вам голову.
— Ему удалось заморочить голову вам, светлый шер?
— И не раз, ваше высочество. Увы, не поддаться тьме — сложная задача. Но я надеюсь, у вас получится лучше, чем у меня.
— Вы так в меня верите, что мне, право же, неловко.
— А, оставьте! Все мы знаем, что сейчас именно от вас зависит судьба Валанты. Его высочество Каетано, без сомнения, весьма разумный юноша, полный всяческих достоинств, но ваш дар — безусловное преимущество, а вы сами — самый ценный приз во всей этой игре.
— Не слишком приятно это слышать.
— Вы способны взглянуть правде в глаза, не так ли?
— Надеюсь. Так скажите же мне еще немного правды, шер Альгредо. Есть ли здесь хоть кто-то, для кого я — не приз?
— Разумеется, есть. Один-единственный человек.
— И кто же этот уникум?
— Вы сами, ваше высочество. О, вот мы и пришли. Смею надеяться, вам будет уютно в покоях вашей матушки.
Альгредо откланялся перед высокими дверьми из темного дерева, оставив Шу в компании Морковки, Бален, помощника сенешаля и дюжины фрейлин, с которыми за время дороги она так и не удосужилась познакомиться поближе.
— Ступайте, сиятельные, сегодня мне ваши услуги не потребуются.
Фрейлины дружно присели в реверансах и удалились, не скрывая облегчения. Жаль, ужасно жаль, что среди них не нашлось никого, с кем Шу захотелось бы сблизиться. Или хотя бы с кем ей интересно было бы поговорить. Но она обязательно найдет себе кого-нибудь в свиту, кто не будет ее бояться и станет интересоваться хоть чем-то, кроме женихов и мод. Потом.
— Покои вашего высочества, — объявил щуплый, лысый, разряженный в бархат и кружева помощник сенешаля, не забыв покоситься на так и льнущую к ногам Шу рысь.
Судя по его гордому тону, внутри Шу ожидали как минимум сокровища сашмирских султанов. Однако почему-то ей отчаянно не хотелось переступать порог. Даже заглядывать в покои и то не хотелось.
