О боги! Он же чувствует… чувствует все ее эмоции! Что он подумает о ней?
— Ты… самая прекрасная девушка в мире, — шепнул он, его голос прервался.
И до Шу вдруг дошло: это не только ее эмоции и желания. Его сердце так же выпрыгивает из груди, как и ее, и он дышит так же быстро и неглубоко, и… этот жар, обволакивающий все тело, эта истома, дрожь, эта потребность в прикосновениях — теснее, еще теснее…
Она совершенно естественно соскользнула с его рук — в его объятия. Прижалась сама, невероятно остро ощущая жар его тела, да что там, каждую его мышцу, каждую каплю крови в его венах, каждый удар его сердца. И его желание, сводящее с ума, требующее слиться в одно целое — сейчас же, сию секунду…
— Кхм… Кхм!
Шу вздрогнула, услышав посторонний звук и одновременно ощутив, как вокруг нее сомкнулись чужие щиты, оберегая и защищая. Она едва успела подумать — как же это приятно, когда тебя готовы защищать от кого угодно и чего угодно! — как посторонний звук превратился в знакомый голос:
— Полко… кхм… — Энрике поперхнулся и продолжил: — Мой светлый шер! Какая приятная неожиданность.
— Приятно видеть столь… кхм… похвальную бдительность, — соврал светлый шер, частично опуская щиты.
Приятно ему вовсе не было, а хотелось послать капитана Герашана простым солдатским словом. Не то чтобы Шу читала его мысли — ее туда никто не звал, а взламывать ментальные блоки было бы хамством. Но своих эмоций светлый шер не скрывал, так что Шу их чувствовала почти как свои собственные.
И была с ним совершенно согласна. Какой ширхаб принес Энрике в такой момент?! Светлый шер почти поцеловал ее! Вот еще бы секунду, и…
Ей так отчетливо представилась картинка, что это было бы за «и», что колени подкосились, и пришлось крепче уцепиться за плечи светлого шера. А ему — обнять ее и медленно, медленно выдохнуть и успокоить собственные потоки, уж готовые смять и отшвырнуть досадную помеху.
— А… я просто прогуливался, ваша светлость. Не обращайте внимания.
Энрике отступил — это Шу почувствовала, не оборачиваясь. Вообще она сейчас могла бы увидеть весь сад, примыкающий к баронскому замку, даже не открывая глаз. Почти как было в Олойском ущелье, разве что сейчас ей вовсе не хотелось убивать. Ну, почти. Возможно, потому что ее добыча и не пыталась сбежать…
О боги. Добыча. Она что, воспринимает светлого шера как добычу? Она с ума сошла.
— Шли бы вы, Гер-рашан, — с прорывающимся в голосе рычанием велел светлый шер; кажется, ее тоже воспринимают как добычу, и это удивительно приятно.
