О чем она вообще думала, и главное — чем? Какое, к ширхабу лысому, «повторить», и единственный-то раз был сумасшедшей авантюрой! Если еще и повторить, она привыкнет к Бастерхази, а там уже полшага до того, чтобы ему довериться. Нет уж. Доверие мужчине, тем более темному шеру — непозволительная роскошь для принцессы.
Достаточно того, что у нее есть Энрике с Бален, которые никогда ее не предадут.
Вот только расстраивать их новостями о ее новых отношениях с Бастерхази не стоит. Так что пусть пока спокойно спят. Разбудить стоит разве что Зако, а то заявится барон Уго к Каетано, застанет его в одной кровати с верным другом и подумает ширхаб знает что.
Не обуваясь, чтобы не шуметь, Шу подбежала к большой кровати и пихнула Зако.
— Перебирайся на свою кровать, растлитель малолетних принцев.
Зако растерянно со сна уставился на нее, потом оглянулся на сопящего в соседнюю подушку Каетано, хмыкнул и потянулся.
— Вот если бы малолетних принцесс… — пробормотал он, заворачиваясь в простыню и сползая на пол.
Жар бросился Шу в лицо, но вовсе не от созерцания полуголого Зако. Знал бы он, кому Шу позволила себя соблазнить! Но по счастью верный друг еще недостаточно проснулся, чтобы заметить ее предательски покрасневшие скулы.
— Если Бален будет искать, скажи, я в Закатной башне, — шепотом велела она, примериваясь к бушам и абрикосам: почему-то ее одолел зверский голод. — А Кая не буди, и за мной не ходите, понял?
— Слушаюсь, ваше сумрачное высочество, — ответил Зако и зевнул.
А Шу, впившись зубами в самый большой абрикос и прихватив парочку бушей с собой, побежала к дверям.
— Туфли, — почти на пороге остановил ее страшный шепот.
Она недоуменно обернулась к Зако, уже забравшемуся в свою кровать. Тот глазами показал вниз и повторил:
— Обуйся, гроза зургов.
— Ага, — пробормотала Шу с набитым ртом, призвала мягкие эспадрильи, в которых бегала в крепости Сойки, а заодно еще самое большое яблоко. — Спасибо, Зако.
Получилось что-то вроде «мня-мня», но какие это, право же, мелочи, когда ее ждет настоящее приключение!
Весь какой-то помятый, несмотря на модный длинный сюртук, белоснежные кружева и идеальную гладкость свежевыбритых щек, помощник сенешаля уже маялся около резных двустворчатых дверей в конце Цветочной галереи, что на втором этаже западного крыла. Навесной замок, достойный оружейного склада, выглядел так, словно вырос из этих дверей, будет на них жить и умрет с ними вместе.
— Светлое утро, ваше высочество! — издали увидев Шуалейду, начал раскланиваться и мести шляпой пол шер Вондьяс. — Соблаговолите убедиться, башня закры…
