Оля взяла под руку маму, и обе женщины медленно пошли по тротуару. Говорить не хотелось. Недавнее столкновение не выходило из головы. Что-то знакомое было в голосе парня, налетевшего на нее. Интонация, тембр голоса жили в уголке сознания и будили воспоминания.
«Что со мной? Почему я думаю об Илье? Он просто не может быть здесь! Наваждение какое-то!» — сердито ворчала про себя Оля. Хотелось встряхнуть головой, прогнать ненужные мысли и тайные желания.
А они были. Эти желания. И тревожили душу, вызывали сердцебиение. Сколько раз она фантазировала себе встречу с Ильей, и всегда она заканчивалась печально. Вот и утренний сон был о том же. Какую бы ситуацию Оля ни представила, их с Ильей всегда разводила судьба. Между ними стояли те подонки в масках. И друзья, которые сначала сочувственно качали головой, а потом внезапно исчезли. И мама, уверенная, что насилие совершил Илья. И его отец, который в день насилия пришел в больницу и попросил не вмешивать сына в неприятную историю.
Иногда Оля думала, что, возможно, мама не была бы так категорично настроена против Ильи, если бы не полковник Шереметов. Он появился на пороге палаты уже вечером. Рассказал, что Илья попал в серьезные неприятности из-за Оли. Большой, сильный и красивый мужчина разговаривал жестко, сурово. В его голосе звучала неприкрытая угроза. Оля, перепуганная и растерянная, сжалась в уголке кровати, как мышка. От стыда и неловкости она хотела провалиться сквозь землю, но лишь натягивала на лицо простыню. Мама тогда раскричалась, выгнала полковника из палаты, а потом долго плакала. Когда пришел следователь, она высказала вслух мысль, что Илья и есть главный подозреваемый. Оля с ней чуть не поссорилась. Никак она не могла доказать матери, что узнала бы любимого даже под маской.
Однако следствие быстро зашло в тупик, и его через месяц свернули. Опросы свидетелей ни к чему не привели. Все давали противоречивые показания. Одни говорили, что видели Илью, направлявшегося к лесу, но не сходилось время. Другие доказывали, что он все время был с ними. Камер наблюдения на пляже не было. Запах парфюма, который чувствовала Оля, тоже ни о чем не говорил. Можно было сравнить образцы спермы, но для этого нужен был подозреваемый, а его так и не вычислили. Следов преступники не оставили. Денис Владимирович кричал о несгибаемом алиби, а Илью подозревала только Галина Семеновна.
Непреодолимая пропасть из людского осуждения и предвзятого мнения стояла между влюбленными.
