— Нельзя дальше этого допускать, товарищ Одинцов. Нашей артиллерии, думается, пора переходить от оборонительной к наступательной тактике.
Далее разговор идет о количестве получаемых Ленинградом снарядов крупных калибров, о методах ведения огня, о технических средствах разведки позиций осадных орудий врага.
Доклад временами прерывается. Зазвонил телефон. Группа фашистских бомбардировщиков прорвалась к городу. Из штаба МПВО докладывают о местах падения бомб.
А потом краткий и неутешительный разговор Жданова с командующим фронтом генерал-лейтенантом Михаилом Степановичем Хозиным, который находится за Ладожским озером, руководит боевыми действиями 8-й и 54-й армий, пытающихся прорвать блокаду города с внешней стороны кольца. От слов «продвижения нет» у Жданова тяжелеют веки. Он молча кладет трубку…
Весенняя распутица сковала наступательные действия войск на всех участках. Внутренние силы блокированного города — 23-я армия на Карельском перешейке, 42-я и 55-я армии на юго-западе, части Приморской группы на Ораниенбаумском плацдарме, — ослабленные в боях 1941 года, продолжают пока лишь позиционную оборонительную и истребительную борьбу с фашистами. Талая вода заливает траншеи и землянки, размывает минные поля; с ледовой «дороги жизни» через Ладожское озеро идут сводки о последних героических рейсах водителей по льду, покрытому водой; на плацдарме у Невской Дубровки еще держатся части 86-й стрелковой дивизии, но вот-вот вскроется Нева, и тогда солдаты на этом крохотном «пятачке», за который шла кровавая битва больше четырех месяцев, будут отрезаны…
Осажденному городу, лишенному водопровода и канализации, грозит и другой, не менее страшный, чем фашистские войска, враг — эпидемия. Это хорошо понимают в Смольном.
Второй месяц изо дня в день ленинградцы выходят из заледенелых, насквозь промерзших домов, шатаясь, берут лопаты, фанерные листы, детские санки. Очищают дворы, улицы, вывозя отбросы, убирают снег, достигший метровой толщины. Часто находят тела людей, умерших зимой.
Город борется и не собирается складывать оружия. Его не сломили ни огневой штурм, ни голодная блокадная зима.
Таков Ленинград к весне сорок второго года. А в ставке Гитлера снова начинают бредить о захвате его штурмом. Наша разведка донесла о приезде ранней весной под Ленинград генерал-фельдмаршала Кейтеля. Что он рассматривал в бинокль с окраины разрушенного и сожженного города Пушкина? О чем он совещался с командующим группой армий «Север», со штабными офицерами 18-й немецкой армии, осаждавшей Ленинград?
