Фон Зеггерс и такелажмейстер посмотрели друг на друга, осенённые одной и той же мыслью.
– Якорный канат! – воскликнул лейтенант и исчез в проеме люка. Капитан кинулся за ним.
– Скорее, скорее! В носовой части киля… бухта якорного каната!
Сбивая пальцы, они разматывали трос, волокли его по угрожающе кренящемуся настилу, натягивали между фермами, окружающими опустевший баллон. Дальше, в середине мостика, матросы под руководством Фельтке закрепляли тяжёлые предметы: баллоны со сжатым воздухом, ящики с инструментами. Скрип и треск стихали – средняя часть становилась всё тяжелее, фермы набора постепенно справлялись с нагрузкой.
– Герр капитан, дифферент уменьшается! – задыхаясь, отрапортовал такелажмейстер, – Разошлись швы на третьем баллоне – видимо от вибрации. Мы быстро теряем газ, но корабль выравнивается!
Фон Зеггерс выпрямился и посмотрел на свои ладони. В спешке он не успел надеть брезентовые рукавицы, и грубый канат ободрал руки в кровь, чуть не до костей. Но корабль всё же спасен – хотя бы, на время.
– Отлично, парни! – капитан вытер пот со лба тыльной стороной изуродованной кисти, – Фельтке, возьмите двоих и осмотрите место разлома. И осторожнее, обвяжитесь концами – не хватало ещё вывалиться наружу! Жду вас через пять минут с подробным докладом.
И фон Зеггерс полез обратно в гондолу. Пора было решать, что же делать дальше.
И всё же цеппелин, а вернее то, что от него осталось, ещё не совсем лишился подъёмной силы – газа в уцелевших баллонах оставалось достаточно, чтобы замедлить падение, превратив его в плавный, сравнительно безопасный спуск. Правда, кормовая часть просела, создав опасный, почти тридцатиградусный дифферент на корму. В секциях, пораженных врезавшимся в воздушный корабль гидропланом, баллоны были разорваны и теряли газ, перекашивая отчаянно сопротивляющийся силе земного притяжения цеппелин носом вверх. Но уцелевших емкостей хватило, чтобы придать погибающему воздушному судну хоть какую-то «плавучесть».
К сожалению, этого нельзя было сказать об оторвавшейся кормовой части, отягощенной массивной мотогондолой. Потеряв почти весь газ, она рухнула в море, унеся с собой почти треть экипажа.
Но эта жертва давала надежду уцелевшим воздухоплавателям. Враз избавившись от тянувших корабль вниз секций, цеппелин резко замедлил снижение. Опасный дифферент начал мало-помалу выправляться. Справившись с первым потрясением, офицеры корабля действовали как всегда – точно, хладнокровно и профессионально.
