Когда гигантская сигара цеппелина содрогнулась от столкновения, фон Зеггерс не сразу понял, что сейчас произойдет. Он ожидал неминуемой смерти в огне – ничем другим по его понятиям такой таран кончиться просто не мог. Удар тряхнул гондолу, и люди, в том числе и рулевой, стоящий возле колонки штурвала, совершенно такого же, как на морских судах, не устояли и покатились кубарем, пытаясь уцепиться за все, что только оказывалось под рукой – за поручни, стойки с оборудованием, друг за друга. Но ничего страшного вроде, не происходило, и сбитые с ног воздухоплаватели поднимались, занимая свои места. Фон Зеггерс рявкнул на такелажмейстера, и тот полез по лесенке вверх, на длинный, решетчатый мостик-киль, идущий внутри цеппелина, под громадными пузырями газовых мешков. В первую очередь надо было понять, какие внутренние повреждения получил корабль. Другие высовывались в иллюминаторы, пытаясь осмотреть корпус воздушного корабля снаружи и понять, что же произошло. Стрелки, вновь встав к пулемётам, водили стволами из стороны в сторону в поисках опасности.
– Спокойно, господа!
Фон Зеггерс постарался вложить в свой голос максимум уверенности.
– Мы не горим, и, кажется, держимся в воздухе. Всем стоять по местам! Ганс, что генераторы?
– Основные сдохли, герр капитан.
Из моторного отсека высунулся Фельтке. Лицо его заливала кровь из рассеченного лба, рукава закатаны, руки по локоть в масле.
– Вот доберусь до мотогондолы, проверю, в чём дело, Запустил аварийный, пока тянет.
– Молодчина, Ганс. Постарайся наладить питание гондолы, или хоть на рацию ток подай…
– Герр капитан! – это такелажмейстер – свесился из верхнего люка и орёт, стараясь перекричать гул набегающего потока.
– Согласно вашему приказу, мною осмотрено.
– Ради бога, Дитрих, – не выдержал фон Зеггерс, – Короче! Иначе через полчаса вы будете рапортовать медузам! – Слушаюсь герр капитан – бодро отозвался лейтенант. – если короче, то все весьма печально. Корабль разламывается. Из двух кормовых баллонов совершенно вышел газ. Тросы лопаются один за другим, набор уже перекручивает. Уцелевшие баллоны пока держат…
– Не могу держать заданный потолок, – подал голос штурвальный высоты. – Теряем высоту. Дифферент на корму двадцать пять градусов и растет!
Это ощущали все. Чтобы устоять на ногах, покатиться по полу, аэронавты хватались что попало. Наклон угрожающе рос, незакрепленные предметы с грохотом срывались в кормовую часть гондолы.
– Франц, можете хоть приблизительно определить, где мы упадем в море?
