Его голос гулким эхом отразился от голых стен узкого коридора.
«Пожалуйста, пусть я проснусь. Пожалуйста, пусть все это будет просто сном».
Марк повернулся к входной двери и поморщился, когда увидел, что цепочка была накинута изнутри.
– Где ты? – прошептал он больше самому себе. Он уже подозревал, что обнаружит в спальне, после того как проверил кухню: ничего.
Ничего, кроме двуспального матраса и еще одной коробки, на которой стоял дешевый ночник, который он включал каждое утро, чтобы поздно вечером не искать в темной комнате кабель с крошечным выключателем.
Но Марк ошибся. И эта ошибка окончательно заставила его сомневаться в своем рассудке. Потому что ночник исчез.
«Как Константин. Как Сандра. Как моя жизнь».
Однако темно не было, потому что слабый голубоватый свет проникал через щели коробки.
«Это невозможно!»
Марк подошел к матрасу и неожиданно ощутил непреодолимое желание упасть, натянуть на голову одеяло и погрузиться в вечный глубокий сон, но сумеречный свет гипнотизировал и притягивал его, напоминая об одном разговоре, который произошел у него с Сандрой много лет назад.
«– Эй, что случилось? Почему ты на меня так смотришь?
– Пообещай мне…
– Что?
– Пообещай мне всегда оставлять свет?»
Он открыл коробку, дрожащими руками отогнул края… и его сюрреалистический мираж подтвердился.
«– Что думаешь?
– Ну, скажем так… к нему нужно привыкнуть.
– Скорее тут подходит слово „уродливый“».
Он закрыл глаза, но воспоминания не уходили.
«– Что такое… ты плачешь?
– Послушай, я знаю, это звучит дико, но я хочу, чтобы мы с тобой кое о чем договорились.
– О’кей.
– Если кто-то из нас умрет… Подожди, дай мне договорить. Тогда тот, кто ушел, должен подать другому знак».
Когда он открыл глаза, уродливый, работающий от батареек голубой ночник с дельфинами все еще стоял в коробке.
И светился впервые в жизни.
Я приду, чтобы найти тебя, даже если мне на это потребуется вся ночь.
Я больше не могу стоять здесь вот так, я хочу, чтобы все было идеально, как раньше…
Я хочу изменить все это, я хочу изменить
[7].
Ничто не звучит лучше слов «Я это помню»
[8].
Странный шум, который обеспокоил его еще сильнее, чем светящий ночник, напоминал опасное жужжание осы, которая попала между жалюзи и оконным стеклом и становилась все агрессивнее из-за неудачных попыток освободиться. Правда, шум доносился из прихожей, где не было окон, и казался слишком ритмичным для неконтролируемо мечущегося насекомого. Марк повернулся к двери в спальню, и жужжание в ушах прекратилось. В квартире вдруг стало так тихо, что он слышал тиканье электросчетчика и потрескивание батареи.
