– Хорошо, тогда по крайней мере проверьте мою личность. Чтобы я знал, действительно ли я сумасшедший или все-таки жертва преступления.
Стойя взял свою чашку и направился к двери.
– Ну, это я уже сделал.
– Что?
Марк почувствовал у себя на затылке теплое дыхание молодого полицейского, который чересчур рьяно начал подталкивать его к выходу.
– Я проверил ваши показания, и поэтому мой коллега позаботится сейчас о вас.
Стойя открыл дверь и вышел в коридор. Комнату наполнил гул голосов.
– Я должен спасти двух маленьких детей. К сожалению, у меня нет времени заниматься магазинной кражей.
– Магазинной кражей? – в шоке повторил Марк и стряхнул руку молодого полицейского.
– Аптекари терпеть не могут, когда за лекарства не хотят платить.
– Нет, это недопонимание. Это было на Хазенхайде, верно? Я специально оставил там свою кредитную карту.
– Которая не работает.
– Черт, именно поэтому я здесь.
– Ладно. Тогда скажу открытым текстом: я знаю, какие медикаменты вы принимаете. По словам потерпевшего аптекаря, вы требовали сильнейшее психотропное средство.
– Простите? – Марк схватился за затылок. – Нет, нет, нет. Мне нужно было лекарство для осколка в затылке. Я не сумасшедший.
– Осколок, который остался у вас после аварии?
– Да.
– В которой погибла ваша жена?
Марк застонал.
– Та, которая теперь не хочет впускать вас в квартиру?
Марк ничего не сказал. Они дошли до этапа в разговоре, который он до этого уже вел сам с собой.
– И вы говорите мне, что вы не сумасшедший? – Стойя кивнул своему коллеге и удалился быстрым шагом, ни разу не обернувшись.
– Пройдемте со мной.
На этот раз у Марка не было сил оттолкнуть руку полицейского, который хотел повести его вниз по коридору. Подальше от бюро вышестоящих сотрудников, на третий этаж, в помещения, уже многократно виденные им в юности.
Марк опустил голову и задался вопросом, куда еще занесет его волна безумия сегодня ночью, теперь, когда он уже лишился своей машины, таблеток, всех контактов, денег и даже доверия полицейских. Он мечтал о люке, через который мог бы провалиться – прочь от нереальной действительности в черную дыру забвения.
Но такое случается только во сне. В жестокой реальности не было никаких потайных путей в лучший мир, никаких веревочных лестниц, ведущих в дом на дереве, где можно было бы спрятаться от всего плохого, успокоиться и прийти в себя. Здесь, в ярко освещенной реальности полицейского участка в Веддинге, не бывает чудес.
«Или все-таки они бывают?»
