Читатель, знакомый с тем, как НЛП применяется к подсознанию, осознáет это положение вещей в других контекстах. В анализе эффективной коммуникации человек, использующий в своей речи отрицание, должен упомянуть в точности ту вещь или то действие, которых он не хочет, а затем отрицать то, что его слова стимулировали у слушателя, – пользуясь той или иной формой отрицания. В наивном использовании языка это приводит к типично шизогенному классу коммуникации, когда, например, родители говорят детям:
Не играй с огнем!
Это предложение вызывает у ребенка, посредством естественных процессов осмысления на подсознательном уровне, образы, звуки и ощущения игры с огнем (то есть ребенок видит образ огня, чувствует его жар, слышит его треск, а затем ощущает в себе стремление поиграть с ним). К несчастью для этого ребенка, взрослый, выражающий отрицание, то есть указание НЕ делать чего-то, стимулирует этим взрослым предложением именно это действие ребенка. В самом деле, эта последовательность слов стимулирует в точности те представления, которые родитель НЕ хочет стимулировать и против которых он направляет свои указания. С точки зрения восприятия ребенка, взрослый предлагает некоторые представления, а затем указывает, что эти представления НЕ дозволяются. Ребенок оказывается зажатым между выполнением названных действий и указанием их НЕ выполнять.
Более умная, эффективная и конгруэнтная стратегия взрослого, желающего сообщить ребенку, что предстоящее (или будущее) поведение (игра с огнем) нежелательно, состояла бы в том, чтобы назвать другую деятельность, подходящую к контексту, к ребенку и к намерению взрослого и исключающую ту деятельность ребенка, которую взрослый хочет предупредить, например,
Собери все спички, положи их сюда на стол, и мы
построим из них дом!>14
Хотя мысленные карты имеются на обоих описанных нами уровнях (ПД и следующих за ним лингвистических отображениях), мы привели этот пример, чтобы объяснить одно из существенных различий между множеством неврологических отображений, происходящих между рецепторами и ПД, и множеством лингвистических отображений, происходящих между ПД и привычными для нас мысленными картами, следующими за лингвистическими отображениями. Первичный опыт (и связанные с ним отображения на ПД) не имеет представления для отрицания, и этим резко различается от лингвистических отображений, обычных в нашем повседневном опыте.
В виде завершающего примера этих основных различий рассмотрим контраст между двумя следующими «силлогизмами»:
