Мост сбоку был разрисован и расписан: рядом с «ОТВАЛИ НА ХРЕН» и «БАРРИ ЛЮБИТ СЬЮЗЕН» соседствовало вездесущее «НФ» Национального фронта.
Я остановился под красной кирпичной аркой, среди брошенных оберток от мороженного, пакетиков из под чипсов, возле одинокого и печального использованного кондома, разглядывая облачко пара, выходившего из моего рта в холодном послеполуденном воздухе.
Кровь на моих брюках наконец засохла.
Над моей головой по мосту проезжали автомобили; в одном из них громко играла музыка.
– Привет? – проговорил я с некоторым смущением, чувствуя себя дураком. – Привет?
Ответа не было. Лишь ветер перебирал пустые пакетики и листву.
– Я пришел. Я же сказал, что приду. И пришел. Привет?
Меня окружало молчание.
И я зарыдал, всхлипывая глупо, беззвучно…
К моему лицу прикоснулась рука, и я посмотрел вверх.
– Не думал, что ты придешь, – проговорил тролль. Теперь он был одного роста со мной, но в остальном не изменился. Длинные, похожие на паклю волосы не расчесаны, в них застряла листва, круглые глаза полны одиночества.
Я пожал плечами, утер лицо рукавом пальто.
– Я вернулся.
Над нами, перекрикиваясь, пробежали трое подростков.
– Я тролль, – негромко и с опаской прошептал тролль. – Фоль роль де оль роль.
Он дрожал.
Протянув руку, я взял его огромную когтистую лапищу. И, улыбнувшись, сказал.
– Все хорошо. Честно. Все в полном порядке.
Тролль кивнул.
А потом толкнул меня на землю, на листву и обертки и использованный кондом, и навалился всем телом. Поднял голову, открыл пасть и съел мою жизнь острыми и крепкими зубами.
* * *
Закончив, он встал и отряхнулся. Сунул руку в карман пальто, достал вздутый, обожженный кусочек шлака и протянул мне.
– Это твое, – сказал тролль.
Я окинул его взглядом: моя жизнь безукоризненно сидела на его плечах, – как будто он носил ее год за годом. Взяв из его руки кусок шлака, я обнюхал его и почувствовал запах поезда, с которого давным-давно свалился этот камешек. Я стиснул его волосатой лапой и сказал:
– Спасибо.
– Удачи, – пожелал мне тролль.
– Ага. Ну, ладно. И тебе тоже.
Усмехнувшись моим лицом, тролль повернулся спиной и отправился обратно – тем путем, которым я пришел, к мосту, к деревне, к пустому дому, который я оставил утром, посвистывая на ходу.
А я теперь здесь. Прячусь. Жду, став частью моста.
Из теней я наблюдаю за проходящими людьми: выгуливающими собак, разговаривающими, ведущими себя, как положено людям. Иногда они останавливаются под моим мостом – просто постоять, помочиться, заняться любовью. Я слежу за ними, но молчу. Они никогда не видят меня.
