— Ну, с миру по нитке, мне на бухло.
— Только о брюхе своем и думаешь! Совсем очеловечился в этой деревне!
— Ты что, хочешь в орду вернуться? Снова грабежами жить?
— Лучше честным грабежом, чем как ты обманом и торгашеством! Спекулянт!
— Ладно, ладно… Что ты разворчалась, как баба. Ты же орчанка!
— Бууумз! — что-то, скорее всего горшок, со звоном разбилось, судя по характерному звуку о голову.
— Ой.
— Тебе так больше нравится? На!
— Трррахххх! — грохот стула который ломают о спину собеседника в попытке доказать нечто, словами не передаваемое.
— Ой!
— Вот еще, лови!
— Бздыыынннь-ля-дзлянь!!! — что именно сломали в этот раз, Барсук не понял. Но оно было большое и гремело как-то мелодично. Быть может, это был рояль.
— О-ой! Хватит! Хваааатит!
— В тебе от орка только клыки остались! Скоро совсем сопьешься! И в обычного кабатчика превратишься!
— Бац! — ну, это просто кулаком в зубы. Даже не интересно, огорчился Барсук.
— Ой! Не надо!
— Где тот воин, который…
— Ах ты!!! Хочешь воина? Грррыыыыыыыыы!!!
— Ты…
— Грыы!
— Ооо…
— ВООООИН? Ты хочешь ярости и силы? ГРЫЫЫЫ!!!
— Да… да… вот так… будь со мной жестким…
— Грррыыы!
— О!
Дальше к этому дому Барсук прислушиваться не стал. Но даже без специальных средств прослушки, было понятно, что именно там происходит.
Следующий, предпоследний домик, принадлежал суровому старичку. Его Барсук решил оставить напоследок и сосредоточился на пятом.
— Должно быть какое-то средство, должно… — бормотал кто-то нервным тоненьким голосочком. — Грымх, это не приговор, не приговор… Должно быть средство…
Параллельно с этим монологом, шелестели страницы, и судя по всему на пол падали просмотренные книги. Похоже, в этом доме был местный очаг культуры и обитал библиотекарь. Потому что книгами он швырялся уже довольно давно, и, судя по всему, прекращать не собирался.
Из подвала этого дома доносились подозрительные скрипы и шорохи. Но разобрать, что именно шумит, не позволял даже суперслух тануки.
В домике старика общались шепотом. Неясно от кого именно таились, но Барсуку эта предосторожность не помешала. Зато он узнал нечто очень интересное. И главное, полезное.
— …душегубу поделом! — явно голос деда.
— Но она то тут причем? — женский голос, и вроде даже молодой. Точно не старушечий. Жена-молодка? Дочь?
— Грымх на нее метку поставил, дуреха! Кончай реветь.
— Мне Малаааашку жалко… Застудится, заболеет…
— Поделом! — цыкнул дед. — Нашла кого в деревню тащить… Грымха!
— Она ведь дите совсем! Она не знала!
