– Ну конечно же, – сочувственно проговорила Констанция. – Я не возвращалась туда после случившегося, но позаботилась о том, чтобы за домом как следует присматривали. Но там ничего не трогали и не меняли, я хочу, чтобы ты знала это. Все осталось точно так же, как было, когда они уходили из дома тем утром.
– Я хочу перебрать вещи сестры. Возможно, Алессандро захочет взять вещи Паоло, когда я уеду?
– Значит, ты приехала совсем ненадолго? – спросила Констанция.
Айла присела рядом с женщиной, повинуясь ее приглашающему жесту, чувствуя себя школьницей у доски в присутствии Констанции.
– Боюсь, я пока и сама не знаю. Я еще не решила, что делать дальше. – Айла почувствовала, как слегка порозовели ее щеки от воспоминания о своем секрете с Алессандро.
– Твоя собака просто очаровательна, – проговорила Констанция, погладив Паггла по голове.
Она предложила отпустить пса, чтобы он смог осмотреться в новом месте. Констанция рассказала, что ее мопс умер прошлой зимой, но она пока не нашла в себе душевных сил, чтобы завести нового питомца. Пожилая женщина была мила и дружелюбна с Айлой, хотя в ее глазах она не раз заметила слезы, когда та вспоминала о сыне.
– Это такая радость для меня – с кем-то поговорить о нем, – призналась Констанция.
– Но разве вы не говорите о нем с Алессандро? – выпалила она прежде, чем успела более удачно сформулировать столь личный вопрос.
– Алессандро не любит говорить о подобных вещах, – вздохнула его мать.
Паггл вскочил на колени Констанции: животные всегда интуитивно чувствуют, когда человеку необходимо утешение. Констанция предложила Айле оставить Паггла у себя, чтобы та смогла спокойно устроиться в доме и сделать кое-какие покупки. Айле не хватило духа забрать у Констанции собаку, видя, какой радостью стал для нее щенок.
Рабочий по имени Джованни проводил Айлу к дому, который Паоло расширил и модернизировал, чтобы угодить ее сестре, которая изначально называла дом темной, поросшей паутиной дырой. Но в здании не было и намека на темноту. Яркие солнечные лучи играли в блестящих чистотой окнах, ставни были выкрашены в жизнерадостно-желтый цвет, а вход обрамляли горшки с цветущими растениями. Здесь было так красиво и спокойно, что у Айлы болезненно сжалось сердце от мысли, что прежние хозяева этого чудесного дома больше никогда не будут в нем жить.
Отругав себя за грустные мысли, она вошла в холл и замерла в дверном проеме, увидев маленький табурет, покрытый искусственным мехом леопардового раскраса, маленькие бусинки на длинных нитях свисали по бокам. Эта вещь была настолько во вкусе ее сестры, что Айла поняла: она ни за что на свете не расстанется с этим табуретом, хотя он совершенно не соответствовал сдержанному убранству кабинета Паоло. Айла должна была признать, что эти двое людей, хотя и были совершенно разными, смогли наладить свои отношения и пойти на компромиссы.
