Разобравшись в цепь, бойцы спецподразделения, немедля, приступили к выполнению приказа. Им было известно, что нужно делать в подобных случаях. Они обязаны были держать оружие в боевой готовности и открывать огонь по любой живой цели, которая встретится на их пути.
Через каждые пять метров за ними двигались армейские джипы, а с воздуха отслеживание велось на боевых вертолетах, свет мощных фар которых прощупывал буквально каждый сантиметр земли.
– Прикажите отправить группу с собаками, – отдал распоряжение Фрич одному из своих спутников.
Тот молча удалился, а Стивен Фрич и второй помощник остались на площадке, устроенной на возвышении для лучшего обзора местности, и принялись наблюдать за действиями спецподразделения.
Стивен Фрич был высоким худощавым мужчиной пятидесяти лет. Он носил аккуратную короткую стрижку, как у военных, и производил впечатление человека, занимающего ответственный должностной пост. У него было слегка вытянутое лицо овальной формы, голову увенчивала небольшая лысина, а большие выразительные темно-карие глаза смотрели обычно на собеседника так пристально, словно хотели докопаться до глубины его сознания.
Фрич работал по программе СЕТИ уже более двадцати лет и совсем недавно был назначен главным в команде разработчиков. В своей работе он постоянно сталкивался с секретной информацией, и это сделало его характер выдержанным и дисциплинированным. У него не было семьи, в прежние годы он не задерживался долго на одном месте. Фрич колесил по разным городам и странам, где находились лаборатории, входившие в проект космических исследований. Работа заменяла ему все: дом, семью, родных людей, близких друзей, и он сполна отдавал силы любимому занятию. Но эксперимент, начатый неделю назад, на который Фрич возлагал большие надежды, сейчас не придавал ему большого оптимизма. Он стоял на специальной площадке и, нахмурив брови, наблюдал за происходящим вдали. Он слушал удаляющийся рокот моторов джипов и шум легких армейских вертолетов и старался разобраться не в том, что случилось десять минут назад в лаборатории, когда он получил приказ уничтожить подопытное существо, а в том, что творилось у него внутри. Фрич ощущал разочарование и радость одновременно, в один и тот же момент ему хотелось, чтобы беглянку поймали, и чтобы она ушла от преследования. Он ловил себя на этом противоречии, но не ставил вопроса, почему так происходит. Он не имел права задумываться о последствиях, а должен был только неукоснительно следовать инструкциям. Но сейчас в глубину его души закралось подозрение, даже не подозрение, а слепая уверенность, что существо не поймают. Фрич старался отогнать от себя эти неправильные мысли, ведь они не соответствовали его должности и работе, которая была для него превыше всего, ценнее даже самой человеческой жизни, но у него ничего не выходило. В его душе происходила битва двух начал, одно из которых боролось за жизнь существа, а второе призывало неукоснительно следовать инструкции по его уничтожению.
