- Если я не вернусь, позаботься об отце и моих друзьях.
Лирий поздно почувствовал подвох. Нож добытчика, висевший у меня на поясе, был использован по своему прямому назначению, войдя по самую рукоять в мою глазницу, давая мне возможность появиться в самой гуще событий….
Глава 3. Парадокс. Часть III.
Вы совершили самоубийство. Штраф на перерождение не налагается.
Носителю присвоен статус «Нестабильный». На время действия статуса при повторном самоубийстве, носитель будет перенесен за стены оплота сроком на 24 часа.
- Законы Оплота, самые гуманные законы в мире…- Простонал я от навалившейся на меня тяжести.
Мертвые тела и мусор в стенах Оплота скорби обычно тут же исчезают, но видимо сегодня был не тот день. Липкий от крови пресс из множества тел давила на меня своим весом.
До применения «Парадигмы раздора» я бы даже не почувствовал, что на меня давят несколько тон, но не в теперешнем своём состоянии. Я не мог даже расставить руки, чтобы прикинуться хотя бы пальцем к бортику купели перерождения.
Не изводя драгоценные секунды на тщетные попытки, я активировал ауру поглощения сущности. Не смотря на то, что способность была активной, затрат на использование она не требовала, кроме 10% всей поглощаемой ей свободной сущности в радиусе пяти метров.
Мой расчет, когда просил Лирия заменить «бесполезный» луч на эту способность, был довольно прост. Я никогда не надеялся на удачу, но в этот раз сделал ставку именно на неё. Плакальщики! Как не крути, но это изменённая тварь. И довольно сильная! Я надеялся на то, что при моём появлении в область действия способности попадут хотя бы несколько тел стражей Оплота. Самонадеянно с моей стороны рассчитывать на такую удачу, но призрачная возможность получить маленькую толику силы сущности, чтобы повысить свою выживаемость, лучше, чем ничего….
Усилившееся давление и рычание сзади отвлекло меня от размышлений о слепой удаче, а противный хруст пары ребер с правой стороны, куда давил чей-то локоть заставил зашипеть от боли.
Пока я «смирно» лежал под массой тел, купель перерождения и не думала прекращать свою работу, исторгнув из себя очередного новорожденного «счастливчика». Судя по незнакомой речи, которая с задержкой, становилась понятным витиеватым матом, тот на ком я сейчас лежал, был из людей Селима. Через долю мгновения, рычащий голос прекратился. Настала моя очередь материться. За неимением возможности вцепиться мне в горло, новорожденный культист не нашел ничего лучше, как вцепиться зубами мне чуть выше лопатки.
