Не считая этих "перерывов", бессмертные, если только им не нужно было работать в парках, проводить опыты в лабораториях или участвовать в научных совещаниях, посвященных, как правило, обсуждению физико-математических проблем, находились в постоянном движении. Они перемещались с места на место, пели, танцевали, предавались различным играм, демонстрируя при этом удивительную ловкость и грацию, которыми я не переставал восхищаться. Я часто пребывал в неподвижности, рассматривая прекрасные иксианские пейзажи, и эта особенность моего поведения крайне удивляла иксиан: они спрашивали, почему я вдруг остановился и застыл, ничего не делая. Тот в высшей степени напряженный, хотя и чисто внутренний род деятельности, каким является эстетическое созерцание, был для них чем-то совершенно непонятным. Именно этим объяснялся и столь необычный, приводивший меня в замешательство, характер их искусства: все их произведения были только мимолетными импровизациями. Важным для них был не результат творчества (если они вообще знали значение этого слова), но лишь само по себе проявление творческой активности. Если я хотел записать какую-либо песню или стихи, поразившие меня своей необычной формой, и просил повторить их еще раз, они тут же сочиняли нечто совсем иное. Рисунки и картины бессмертных отличал распространенный у нас когда-то стиль, называемый нефигуративным. Я старался копировать их как можно скорее, потому что иксиане, едва завершив свои творения, немедленно их стирали, чтобы нарисовать другие. Используя легкие строительные материалы, они в считанные часы возводили прекрасные дома, но когда мне спустя недолгое время случалось бывать в тех же местах, я видел, что там уже высятся другие здания. Без всяких видимых причин они меняли планировку своих парков, прокладывали новые каналы.
Что особенно поражало в безостановочной деятельности иксиан, для которой они часто были вынуждены изобретать искусственные предлоги, так это ее быстрота. В сравнении с этой ошеломлявшей меня ураганной скоростью ритм нашей современной жизни, который мы считаем бурным, можно назвать безмятежным, ленивым. А ведь время, столь скудно отмеренное нам, землянам, льется на Иксе мощным, неиссякаемым потоком. Чем объяснялась эта торопливость - впрочем, нисколько не лихорадочная, но размеренная, выверенная? Что она означала?
Я уже в первые дни понял, что бессмертные испытывают глубокое безразличие к своему прошлому, каким бы близким оно ни было. Позже я пришел к выводу, что их психическое настоящее также сведено почти к нулю, что, занимаясь тем или иным делом, они в эту же самую минуту мысленно уносятся вперед, всецело захваченные тем, что должно произойти в следующий момент времени. Я уяснил для себя причины этого отношения ко времени только под конец моего пребывания на Иксе, после бесед с некоторыми из моих хозяев теми, кого у нас на земле назвали бы философами. Прежде чем коснуться этого предмета, я считаю необходимым уточнить, во избежание весьма важных недоразумений, два пункта. Во-первых, плотское нетление не означало, что иксиане были защищены от гибели. Во-вторых, они обрели не вечную жизнь, но жизнь нескончаемую.
