Второй целью был Драган Хорват, балканский политик, создавший сеть по торговле людьми. Ошибку он совершил, когда взял работу на дом – в виде хорошенькой, сидящей на героине семнадцатилетней девушки из Тбилиси. Ни с того ни с сего он вдруг влюбился и принялся возить ее на шопинговые кутежи по европейским столицам. Больше всего пара любила проводить выходные в Лондоне, и, когда Вилланель однажды поздним вечером натолкнулась на Хорвата в бейсуотерском переулке, он лишь снисходительно ей улыбнулся. Политик не сразу заметил колотую рану на внутренней поверхности бедра, и, пока, лежа на земле, умирал от потери крови, его грузинская подруга наблюдала за ним пустым от наркотиков взглядом, крутя на запястье браслет, который он пару часов назад купил ей в Найтсбридже.
В промежутках между убийствами Вилланель жила в той самой парижской квартире. Изучала город, приобщаясь к развлечениям, которые он предлагал, и наслаждалась чередой любовных интрижек. Все они проходили по одной схеме: горячее увлечение, охота, пара дней и ночей жадного поглощения, резкий разрыв. Она просто исчезала из их жизни – столь же внезапно и таинственно, как появилась.
Каждое утро она совершала пробежки в Булонском лесу, посещала школу джиу-джитсу в Монпарнасе и оттачивала снайперское мастерство в элитном стрелковом клубе в Сен-Клу. Тем временем невидимая рука оплачивала квартиру и вела ее трейдерские операции, доходы от которых перечислялись на текущий счет в банке «Сосьете Женераль». «Трать сколько хочешь, – говорил ей Константин. – Но не торчи на виду. Живи с комфортом, но без излишеств. Не оставляй следов».
Она так и жила. Не создавала кругов на воде. Стала частью монохромной армии профессионалов, которые быстро перемещаются с места на место с глазами, отмеченными штампом одиночества. Она понятия не имела, что за сила выносит исполняемые ею смертные приговоры. У Константина она не спрашивала, поскольку знала, что он все равно не скажет, да и, по правде говоря, ей было наплевать. Главное для Вилланель состояло в том, что она вошла в число избранных. Ее выбрали быть инструментом всемогущей организации, которая поняла то, что ей было известно всегда: она особая. Они разглядели ее талант, разыскали ее и перенесли из самого низкого в мире места в самое высокое – туда, где ей и предназначено быть. Хищник, орудие эволюции, часть элиты, к которой не применимы никакие этические законы. Это знание цвело в ней подобно большой темной розе, заполняя каждую полость ее души.
