— Давай выбирай любые две вещи из этого вот угла, и всё. Нечего охать тут стоять да слюни пускать.
Моё зелёное бородавчатое земноводное, в простонародье именуемое «жаба», распустила перепонки между суставчатыми пальцами, чтобы иметь возможность утащить всё и побольше отсюда, но услышав такое ограничение, сникла, впрочем, немедленно встрепенулась и начала выбирать самое стоящее из вещей.
А посмотреть было на что:
«Костюм снежного добытчика.
Стандартная экипировка Охотников Гарконской пустоши, помогающая оставаться настолько незаметной, что даже самым зорким зверям сложно вас углядеть
Класс: редкий
Защита — + 16
Ловкость — + 24
Сила — + 10
Скрытность — + 21».
«Лук разящей ярости.
Раннее творение мастера оружейника Жерома. Мастер с виртуозностью создавал щиты, которыми с почётом пользовались даже дружинники Скалистого Бастиона, но мало, кто знал, что он изготавливал изумительные луки, для своего сына, который грезил стрельбой из них.
Класс: эпический
Урон — + 30
Ловкость — + 25
Шанс критического удара — + 5 %
Игнорирование магических щитов всех стихий — 50 %.».
Взяв в руки лук, я поразился той хищной мощи, которая была сокрыта в нём. Пальцы правой руки крепко сжали рукоять, а левой оттянули тетиву. Вернее — попытались.
Ставр скривился, будто лимон съел.
«— 10 личной репутации со Ставром Демоном».
— Ты лучник, Мегавайт?
— Нет!
— Ну так зачем ты схватил лук, объясни? Я не запасами своими хвастаюсь, а выполняю своё слово. Обещал подарок за питомца, вот поэтому давай выбирай то, что тебе поможет в битве и вперёд к воротам.
— А мне разрешат?
Трактирщик удивился:
— А кто ж тебе запретит? Никто от лишнего меча в обороне никогда не откажется.
Мне пришла мысль в голову простая мысль:
— Ставр, ты меня извини, но, знаешь, я не буду рыться у тебя в запасах. Это же ты решил сделать мне подарок, о котором мы даже не договаривались, поэтому, чем решишь одарить, то и возьму. Если ничего не дашь, тоже в обиде не останусь.
«+ 25 личной репутации со Ставром Демоном».
Видимо, я выбрал правильную стратегию, потому что Ставру пришлись по душе мои слова, что было заметно по его лёгкой улыбке.
— Соображаешь, — прищурил он глаза, испытывающе меня оглядев, — а у самого к какому оружию душа лежит?
— Я хотел асассином стать, — честно признался я, не зная, как отнесётся Ставр к такой неблагородной профессии.
— Одиночка, значит, — задумался трактирщик, не выказав ни малейшего удивления, — а чем с харзами бился? Вроде копьё видел у тебя, но одиночки, которые «скрытники», копьями не бьются. А ну-ка, покажи, — скорее приказал, чем попросил он.
