Равнодушно оглядев поле боя, одна из девушек медленно подошла к сжавшемуся комок мужчине, который прикрыл голову руками и мелко дрожал.
— Встань, — в голосе явственно лязгнули металлические нотки.
Только со второй попытки он смог подняться, но его подрагивающие колени грозили снова подломиться, уронив тело на снег.
— П-п-пощадите к-к-къянмис-с, — стучавшие зубы Борзуна мешали ему говорить, но ведьма его поняла. — Во им-м-мя Дв-в-вуед-диного! — последняя фраза далась ему с трудом.
Девушка в белом весело расхохоталась, глядя на разбойника, по щекам которого текли слёзы:
— Ты поздно вспомнил своего бога.
Взяв мужчину за подбородок, она подняла его голову, которую тот вперил в землю, боясь взглянуть на девушку и впилась взглядом в глаза.
— А ты знаешь, что ждёт после смерти тех, кто предал доверившегося тебе человека? — от следующей фразы Борзун похолодел, ибо понял…
Не в силах отвести взгляд от колдовских омутов, мужчина думал только лишь о том, чтобы подальше оказаться от этих девушек. Лучше оказаться среди исчадий Нижнего Плана, будет намного безопасней.
Разбойник не знал, что она увидела в его глазах и почему оставила в живых. Он будто в могилу заглянул, из которой дохнуло такой жутью…
Настолько страшно ему не было никогда в жизни. Кровь во всех сосудах будто разом вскипятили, а затем резко заморозили. Проклятая ведьма прямо когтями вырезала у него на груди богомерзкие знаки, а он не мог пошевелить даже пальцем. Он не мог произнести ни звука, каждый раз бессильно сотрясаясь от нестерпимой боли, когда эта тварь резала бритвенным когтем кожу у него на груди.
Когда ведьма закончила пытку, к нему разом вернулась подвижность, заставив скрутить все мышцы в теле безумной судорогой.
Гарконскую Пустошь разорвал полный боли крик, в котором не осталось ничего человеческого.
Валяющиеся повсюду фрагменты тел его бывших сообщников будто обрели собственную жизнь. Они начали сползаться в один огромный ком перед второй ведьмой, а затем с хлюпаньем из этого кровавого теста начало формироваться тело будущего монстра.
Разбойника снова вырвало.
С противным хрустом ломались человеческие кости, тут же срастаясь в новый огромный скелет, который на его глазах с влажным шелестом обрастал мёртвой плотью. Вот уже можно увидеть почти сформировавшуюся маленькую головку с хищной пастью, усеянную острыми мелкими клыками и жуткими сочащимися гноем жвалами. Рёбра, недавно бывшие человеческими, теперь причудливо переплелись, образовав подобие каркаса, опоясывающего широкое тело монстра.
