Гныш был недоверчив и бдителен. Эта трусливый шакал даже спал вполуха, из-за чего к нему даже ночью было не подобраться на расстояние удара.
Неспешный быт и привычную суету гоблинской стоянки разорвал звук сигнальной дудки, который, не успев взлететь на наивысшую ноту, внезапно резко оборвался, будто часовой передумал поднимать тревогу и отбросил дудку от себя. Сердце гоблинши, пропустив несколько ударов, суматошно заколотилось, грозя выпрыгнуть. Будто подтверждая нахлынувшее чувство тревоги, стоянка пришла в движение.
— Пришлый, — шёпотом произнесла Беис, в душе надеясь на то, чтобы у этого несчастному дроу, за которым они гнались, получилось спастись, так как прекрасно понимала, что если это ему не удастся, то участь чернокожего будет незавидной.
Гоблины.
Эти выкормыши Магруба заслуживали самой мучительной смерти, поскольку своей злобой, жадностью и тупостью давно навлекли на себя кару Светлых Богов. Беис не жаловала Магруба. В племени Беис, которое было вырезано под корень гоблинами, было принято поклоняться Светлым Богам.
Постоянно избитая за свой цвет кожи, Беис со своим, почти голубым оттенком, разительно контрастировала с остальной ордой, в которой превалировал болотный и грязно-зелёный. Если бы не слабый целительский дар, который она как величайший секрет скрывала ото всех, быть бы ей давно сожранной этими дикарями, не гнушавшихся поеданием слабых или тяжелораненых сородичей.
Беис помнила, когда первый раз узрев это, её долго выворачивало в близлежащем овраге, куда она еле успела добежать. На протяжении нескольких лет она старалась не выделяться из общей массы, которая не уставала ей напоминать, что она не такая, как все, что она никогда не поднимется на одну ступеньку с племенем. Если бы не вмешательство Гныша, который положил на неё глаз, то её принесли бы в жертву Магрубу, как остальных.
Беис жила одной надеждой в то, что когда-нибудь ей представится возможность заплатить по счетам всем, кто был причастен к уничтожению её племени, её родных, всем, кто ежедневно заставлял её испытывать унижения и терпеть побои. Это племя и лично, сам Гныш, ей крупно задолжали!
* * *
Двое дозорных умерли, не успев ничего понять, как и издать хоть какой-либо звук. Ровно четыре удара потребовалось на то, чтоб их «склеить».
А ты растёшь, Вова! Раньше боялся каждого чиха, а теперь, что не взмах «криса» — то «крит» проходит.
Я никогда не любил фильмов ужасов, мне никогда не нравились книги о маньяках, серийных убийцах и прочее. Но в то же время — к гоблинам я испытывал настолько глубокую и осязаемую ненависть, что готов не то, что резать их без жалости и сострадания — рвать голыми руками был готов! Настолько тупая и злобная раса, на мой взгляд, подлежала полному уничтожению. Вырезать под корень всех к демонам! И божество у них — под стать им, имбецилам! Кровавое и тупое в своей жестокости! Ненавижу!
