Он поблагодарил ее и тоже принялся смотреть на огонь, а затем спросил:
– Откуда Отец знает то, что знает?
Холли засмеялась:
– Хочешь знать, не ясновидящий ли он? Или медиум? Или пророк Божий?
– Хочу знать, откуда он знает. – Уилл посмотрел на нее. – Почему он знает абсолютно точно?
– Никто не может знать абсолютно точно, – отмахнулась Холли. – Бог подарил Адаму и Еве рай, но даже он не смог предостеречь их от поступков, продиктованных собственной свободной волей.
– Ты говоришь, как он, – заметил Уилл.
– Как кто?
– Отец. Иоанн. Каждый из нас. Мужчина или женщина.
– Адам и Ева?
– Может, и так. Значит, это рай?
– Это то, что ты захочешь, – ответила женщина и вновь засмеялась. Уиллу начало казаться, что она шутит, но он понятия не имел, в чем именно. – Будь осторожен, Уилл. Они, может, и не видят, что с тобой происходит, но я-то вижу.
– Так что тебя сюда привело? – Охотник задал вопрос с легкой улыбкой, пытаясь пресечь те мысли, что могли зародиться в ее голове.
– Я жду Иоанна.
– У вас с ним все настолько серьезно?
– Достаточно серьезно, чтобы я стала его ждать.
Уилл посмотрел на нее, а затем в темноту. Он задумался о женщине, что сидела напротив, и о том, какой он знал ее прежде. Он привык думать, что они одинаковы, но теперь уже не был в этом уверен.
– Тебе бывает здесь одиноко? – спросил он.
– От одиночества помогает компания, – ответила Холли. – Да и мысли так проще держать в узде.
Уилл вновь взглянул на женщину, а та шевельнула палочкой одно из бревен, и вверх взвился сноп искр. Они оба смотрели, как крошечные огоньки парят в потоке теплого воздуха, и охотник думал, говорила Холли о себе или о нем.
Мэри Мэй проснулась в темноте. Брат не отвез ее обратно в город, как обещал. Вместо этого ее отвели в маленькую комнату в маленьком доме. Она стояла там и смотрела на человека, который когда-то, но точно не теперь, был ее братом. Она не знала его, хотя полагала обратное. Так или иначе, теперь они были чужими друг другу.
– Ты же отвезешь меня в город?
– Да.
– И поедешь со мной.
– Да.
– Не бросай меня. Останься здесь. Останься со мной в этом доме до утра. Ты можешь лечь на кушетке, а утром мы поедем в город.
– Да.
Она продолжала смотреть на него. Сейчас он вновь напоминал того младшего брата, который у нее некогда был. Вспомнилось, как матушка временами ворчала на него, а у него на все был один ответ. Да. Да. Всегда только да.
Проснувшись в темноте, она знала, что не одна.
– Дрю?
С другого конца комнаты раздавалось шуршание: потрескивала ткань и деревянный каркас под весом человеческого тела.
