и Азова ознаменовали конец преобладания Лигурийской республики
[13] в восточной торговле. Теперь Черное и Мраморное моря оказались во власти турок. Построенные на берегах Дарданелл замки, снаряженные тяжелыми орудиями, защищали османский флот от преследователей, и, хотя Джакомо Веньери демонстративно под обстрелом провел свой корабль через пролив и обратно, потеряв при этом только 11 человек, последовать его примеру больше никто не осмелился.
Когда Мухаммед II в 1470 г. выступил во главе флота, состоявшего из сотни галер и двух сотен транспортных судов, перевозивших 70 000 солдат, и отвоевал Негропонт[14] у венецианцев, для того, чтобы оказаться в полной безопасности, ему нужно было только пройти через Геллеспонт. Жаждавшие мести венецианские адмиралы – знаменитые Лоредани – сумели лишь напасть на те острова архипелага, которые находились под властью турок, и разграбить побережье Малой Азии. Они превосходили турок в том, что касалось сооружения галер и управления ими, но не обладали такими же, как у противника, военными ресурсами. Их солдаты были наемниками, не выдерживавшими сравнения с янычарами и сипахами, хотя способность соперничать с ними почти обрели смелые и выносливые страдиоты из Эпира, одевавшиеся подобно туркам, но не носившие тюрбаны, ярким представителем которых является Отелло.
На суше армия республики не могла соперничать с войском великого господина[15], и после того, как приближение турецкой армии, дошедшей в 1477 г. до берегов Пьяве, стало угрожать самому ее существованию, венецианцы заключили мир с турками и даже (как поговаривали) убедили последних захватить Ортанто. Теперь продвижению османских галер по Адриатическому морю ничего не мешало, и турки огнем и мечом прошлись по побережью Италии, представляя настолько серьезную угрозу, что, как только на горизонте появлялось изображение полумесяца, украшавшее мачту судна, испуганные крестьяне бежали вглубь материка, бросая свои дома на откуп пиратам. Вот-вот должен был начаться период господства турецких корсаров.
Помимо дискредитировавшей себя Генуи и платившей туркам дань Венеции, существовала еще одна морская держава, с которой последним приходилось считаться. Иерусалимские рыцари-госпитальеры, которых в 1403 г. изгнал из Смирны Тимур, поселились на Родосе, спешно сделав его неприступным. Очевидно, это им удалось, так как все попытки вытеснить их из принадлежавшей им твердыни, позволившей им контролировать торговлю между Александрией и Константинополем, предпринятые мамлюкскими султанами Египта, проваливались одна за другой. Кроме того, госпитальеры с удовольствием нападали на проходившие мимо суда.
