– А Брюно…
– С Брюно тоже все в порядке. Проверила лично, – Солли провела ладошкой по округлому животу, на который Кеннет не обратил внимания из-за полноты женщины.
– А…
– Сезаро тоже как следует постарался, – предугадала вопрос Солли. – До него я использовала сперму еще нескольких сотрудников. Разумеется, не посвящая их в эксперимент. Такое ощущение, будто организм дикарки подчиняется не законам биологии, а ее желаниям.
– Как это?
– А вот так: не хотела девчонка беременеть, и не беременела. И все.
После долгой паузы Хаббард снова спросил:
– Где девчонка сейчас?
– Ее давно переварили желудки пещерных крыс, живущих в нашем зверинце, – поморщилась Кюри. – Она как-то ухитрилась врезать Веласкесу меж ног. Ну, и тот свернул ей шею. В конце концов, ее все равно пришлось бы убрать…
– Можешь идти, – Кеннет кивнул в сторону двери и добавил вслед выходящей женщине: – И держи язык за зубами.
– Печально, – только и сказала Коул, когда Кеннет поведал ей о судьбе юной дикарки.
В тот же вечер Маргарет созвала для очередного обсуждения демографической проблемы всех ведущих специалистов подводного комплекса. Отвлеченные свалившимся аппаратом галантов, они давно не обсуждали столь значимую проблему. Однако от этого она никуда не пропала и не стала менее острой.
В ходе совещания не выявилось никаких оптимистических подвижек. Как и прежде, главной проблемой являлось то, что никаких проблем не обнаруживалось. Все сотрудники были абсолютно здоровы. Никаких экологических или иных противопоказаний не было. Но новорожденные в течение нескольких недель умирали. Не будь персонал МОНИК сборищем ученых-фанатиков, положивших свои жизни на алтарь науки и видевших в научных изысканиях единственный смысл существования, многие из них давно могли бы лишиться на этой почве рассудка. Однако и непреодолимое препятствие там, где никаких препятствий видно не было, постепенно сбивало азарт, раздражало и в конце концов приводило к унынию.
– Может, для решения нашей проблемы необходим взгляд со стороны? – предположил генетик Гюнтер Вайс.
– Откуда? – удивленно подняла брови Маргарет.
Остальные присутствующие так же непонимающе уставились на генетика.
– Ну-у… – смущенно потупился Гюнтер. – Я подумал о Вересовой. В свое время у нее было несколько известных на всю галактику работ по биологии. Как специалист Мария одна из самых признанных не только в Российской империи, но и во всем научном мире. Возможно, она сумеет взглянуть на проблему с нужной стороны…
