Pb на раннем этапе истории Земли должны были расти быстрыми темпами, но затем скорость их роста должна была сгладиться — как совокупный доход на сберегательном счете с высокой процентной ставкой, с которого с первых же дней снимали значительные средства. В то же время вследствие гораздо более длительного периода полураспада
>238U глобальные запасы
>206Pb продолжали бы накапливаться — как доход на сберегательном счете с низкой процентной ставкой, но с более медленным снятием средств. Используя ту же метафору, запасы изотопа
>204Pb можно сравнить с деньгами, спрятанными под матрацем. В 1940 г. Нир и его ученики собирались применить эту идею на практике для датирования геологических образцов, но им пришлось остановить работу, поскольку Энрико Ферми попросил Альфреда Нира, сына немецких иммигрантов, присоединиться к Манхэттенскому проекту. Ученым требовалось отделить делящийся изотоп
>235U от слаборадиоактивного
>238U, и масс-спектрометр Нира был единственным инструментом, позволяющим различить эти два изотопа
[14]. Ниру пришлось переориентировать свою лабораторию с изучения геологического прошлого на проблемы неопределенного будущего.
Однако сразу же после войны Нир вернулся к своей идее и занялся измерением соотношений изотопов Pb в залежах галенита (сульфида свинца, PbS, — первичной свинцовой руды) различного возраста, расположенных в самых разных точках мира. Галенит по определению содержит много свинца, но этот свинец не захватывает уран при кристаллизации минерала. Это означает, что соотношения изотопов свинца в галените не меняются с течением времени и должны отражать ту конкретную смесь изотопов свинца, которая существовала в окружающей среде на момент образования минерала. Как и предсказывал Нир, образцы более древних руд имели более низкие соотношения >207Pb/>204Pb и >206Pb/>204Pb (соотношения свинца «с процентного счета» и свинца «из-под матраца»). Этих соотношений могло бы быть достаточно, чтобы определить возраст Земли, если бы изначально на нашей планете отсутствовали изотопы >207Pb и >206Pb. Но Нир знал, что в момент своего образования Земля почти неизбежно унаследовала какое-то количество радиогенного свинца, накопившегося на «банковских счетах» более древних космических объектов. Следовательно, чтобы вычислить возраст Земли, требовалось каким-то образом определить изначально существовавшие соотношения различных изотопов свинца в том строительном материале.
Кроме того, Нир увидел еще одну скрытую проблему: ни один, даже самый древний образец галенита не может отражать изначального состояния всей Земли в целом. Земля — не единый резервуар, где все смешивается в однородный общепланетарный геохимический коктейль. Как раз наоборот, ее структура с течением времени становилась все более неоднородной. Вскоре после своего рождения наша планета дифференцировалась на железо-никелевое ядро и каменную мантию, в которую перешла бóльшая часть остальных веществ, включая практически весь земной уран. С тех пор многократно повторяющийся процесс частичного плавления мантии с подъемом более легких пород на поверхность привел к образованию земной коры, которая оказалась гораздо богаче ураном, чем Земля в целом или ее мантия, подобно тому как более легкий молочный жир концентрируется в верхней части бутылки с молоком в виде сливок. Нир предположил, что, тогда как полученные им данные по изотопам свинца в целом соответствовали ожидаемой модели, некоторые из изученных образцов могли ассимилировать дополнительный радиогенный свинец (
