— Моя напарница в бешенстве, — Аргус потер скулу, на которой проглядывало небольшое темное пятнышко, — и еще пообщается с вами двумя. Сразу предупреждаю, наши с ней мнения различны.
— Почему именно мы? — я пересилила себя и сказала хоть что-то.
Мне, конечно, не хотелось идти против воли старейших — тех, кто спас наш род. Мы должны быть бесконечно благодарны им: они следят за Хэдесом, и только из-за их стараний аструмы еще живы. Но откуда такая необходимость в шпионаже?
— Интересный вопрос, — задумчиво проговорил наставник. — По правилам, вы должны стать вирами через шестьдесят лет.
Он внезапно замолчал, мысленно взвешивая, стоит ли нам рассказывать, но, заметив мой умоляющий взгляд, сдался и продолжил:
— Посмотрите вокруг. Численность торо растет, мы не успеваем их обучить. Вы первые из аструмов, родившихся под куполом, до вас так никто и не открыл глаза. Поэтому инканы обратили взор на вашу пару. Торо молоды и неконтролируемы, они не выдержат заточения и захотят выйти наружу. Виры будут не в состоянии их остановить: нас слишком мало, а старейшим необходима полная уверенность в подчинении молодого поколения. Им нужны те, кто связан с обеими сторонами, и они их нашли.
Я чуть не рассмеялась. Как мы раньше не замечали? Отношение виров всегда было особенным: они подолгу общались с нами, рассказывая о своей молодости в Радужном Замке, обучали хитростям обращения с оружием и никогда не ругали за провинности. Мне известны имена каждого старшего аструма, а вот Кирс и половины не видела.
Помню, когда я выпустила зверей из загона, никто не бросил и слова в мой адрес. Несмотря на то, что большую часть питомцев не вернули, нас даже не наказали. Кэссия тогда успокоила меня, сказав, что зверей слишком много — всех бы не прокормили, и рано или поздно кого-то пришлось бы отпустить. Выходит, на нашу пару уже в то время возлагали большие надежды.
— Что ты решил? — Аргус обратился к своему любимцу — нашему солнечному мальчику.
Хьюго не спешил с ответом. Нет, он не подбирал слова, он был ошарашен так же, как и все. Я чувствовала его смятение. Напарник понимал: от нас не отстанут. Придется сделать выбор. Вот только чью сторону он примет?
— Ничего, — алтерн справился с нахлынувшими эмоциями и озвучил неожиданный вердикт.
— Почему?! — я не заметила, как закричала. — Ты все оставишь как есть?! С ума сошел!
— Мы ничего не будем делать, Мэл, — от юноши повеяло силой.
Я невольно попятилась назад. Впервые в жизни он приказал мне, не попросил, а именно приказал, используя силу связи между нами и прекрасно понимая, что его не ослушаются.
