— Такое редко случается. Теперь уже раз в сто лет, если повезёт… Проклятье! — Он смущённо провёл рукой по шее. — Ты посчитаешь меня идиотом. Но если в двух словах… Моя магия признала в тебе свою идеальную половину. Ты усмиряешь её негативное излучение без вреда для собственного физического и душевного здоровья, но при этом ничего не разрушаешь. Так только наши женщины могли, до проклятия богини, а после — уже никто. Поэтому я вчера и… растерялся.
Растерялся.
— Понимаешь?
Отчего не понять? Вполне.
— Вель, если ты не против, давай побыстрее закончим с формальностями и…
— И что? — Сложила руки на коленях и с нездоровым, злым интересом посмотрела на Элара. — Поедем к тебе и, наконец, нормально потрахаемся?
Он криво усмехнулся:
— Боишься, что не понравится? Очень понравится, Вель. Я обещаю.
Я закатила глаза. Разве же в этом дело? Не в этом вовсе. Мало того, я давно уже научилась быть честной сама с собой и без этих слов, основательно попахивающих хвастовством, прекрасно знала — нет у меня перед ним шансов. Да, понравится. Возможно, даже добавки просить стану, но разве от этого легче?
— А потом что? — упрямо спросила я.
Элар вскинул брови.
— Когда?
— Когда срок договора закончится, и мы с Брошкой и малышами захотим вернуться домой?
— А если не захотите?
Элар встал на ноги и посмотрел в окно. Смотреть на синий горизонт, конечно, было гораздо проще, чем в мои горящие от злости и стыда глаза.
Ох, как же мне было стыдно! Хотите знать, почему? Да потому, что если бы вчера, ещё до того, как дюк куратор подсунул мне договор, предварительно вскружив голову своими феромонами… Так вот, если бы он сказал, мол, Сливка, давай жить вместе. Я помогу, я защищу, я сделаю всё, чтобы ты захотела остаться…
Нет, я бы не согласилась сразу. Я не настолько безбашенная… Но потом, когда бы мы узнали друг друга, после парочки порочных свиданий, наполненных безумным соблазном и запахом моря, цвета изумруда и бирюзы…
Зачем я об этом думаю? Только хуже себе делаю.
— Ты в самом деле отправишь наших малышей на Землю, если я не стану делать то, что ты хочешь? — задала я самый главный вопрос.
Элар тяжело глянул из-под насупленных бровей.
— Давай не будем проверять пределы моей принципиальности. — Отвёл глаза.
— Скорее, беспринципности, — шёпотом возразила я.
Он сощурился.
— Каждый за своё счастье борется сам. Так как умеет.
— А ты, стало быть, шантажом?
— Некрасиво, но действенно.
Мужчина пожал плечами и подошёл к письменному столу, вынул из небольшого деревянного ящичка бумажный свиток. Вернулся ко мне.
