И стоило Говарду дойти до этого места в своем рассказе, как он весь переменился, стал беспокойным и нервным.
- Смотрите на пламя! - воскликнул он, вытянув руку. - Видите.
Мишки во всю старались что-то увидеть, но кроме огня в камине ничего не было.
- Что мы должны увидеть? - осторожно спросил Толстяк.
- Как же вы слепы!
- Нет, сэр Говард, - протер глаза Малыш, - я не сказал бы, что мы слепы. Мы видим огонь.
- Какай же это огонь? - с горечью произнес Говард.
- А что же это? - поинтересовался Ворчун.
- Это она. Она! Танцует!
- Сэр Говард, - дотронулась до его руки Бабушка. - Вы хорошо себя чувствуете?
От прикосновения Бабушки Говард пришел в себя, и видение исчезло.
- Я кричал? - спросил он, смутившись.
- Да нет! - махнул лапой Толстяк. - Разве чуть-чуть.
- Немножко-немножко, - закивала Солнышко.
- Мне показалось, - начал Колдун.
Но Ворчун его прервал:
- Всем показалось, но не в этом дело.
- Как вы правы! - воскликнул Говард. - Конечно же, не в этом дело. А дело в том, что я влюбился сразу и навсегда, как только увидел ее.
- Она была красивой? - спросила Солнышко.
- Какое вы сказали слово, мисс? - повернул голову Говард.
- Я спросила - она была красивой?
- Это слово ничего не определяет. Это все равно, что ничего не сказать.
И вдруг Говард заговорил стихами:
Изболелось сердце в тоске...
О, когда бы я мог уснуть,
Чтоб во сне с тобой повстречаться!
Но шуршит по ветру листва,
И кричат непрестанно птицы –
Как враги, ни ночью, ни днем
Ни на миг не дадут забыться!
И, прочитав эти строки, Говард углубился в раздумье.
- Это ваши стихи, сэр? - спросил Колдун. - Та книга, которую я забыл дома и без которой не обходился ни одного дня, тоже написана стихами. Древние мудрецы уложили все свои секреты в стихотворную форму. Поэтому смею заверить вас, сэр Говард, что кое-какие понятия о поэзии я имею, вернее сказать - имел, потому что без моей книги я даже забываю, как меня зовут и в голове такая путаница, что трудно вам объяснить, хотя я постараюсь это сделать, чтобы вы хоть какое-то имели представление...
- Вы о чем-то спросили, мистер? - обернулся к нему Говард. - Мои ли это стихи?
- Да, да, - закивал Колдун, сбитый с толку.
- О, нет, не мои, - признался Говард. - Я их прочел сегодня и запомнил автора - Хо Нансорхон. Он вьетнамец. Мне очень жаль, что я не имею сборника стихов поэтов того островного королевства. Я думаю, что современные поэты той страны только то и воспевают, что прелести принцессы.
- Она – принцесса? - подпрыгнула Солнышко.
