«Очень интересно выяснить, что у других людей был такой же опыт, потому что я не осознавал… на самом деле я счастлив, что я это услышал, что узнал, что у других тоже такое бывало. Теперь я знаю, что я не сумасшедший.
Для меня это всегда было настолько реальным переживанием, но я никому об этом не говорил, потому что я боялся, что они посмотрят на меня и подумают: “Когда у тебя остановилось сердце, у тебя и крыша поехала”.
Я думал, что у кого-то еще мог бы быть подобный опыт, но я полагал, что, наверное, никогда не встречусь с теми, кто был бы знаком с другим человеком, пережившим подобное, потому что я не верил в то, что люди будут таким делиться. Если бы кто-то пришел ко мне и рассказал бы мне об этом, а я сам бы такого не пережил, я, возможно, посмотрел бы на такого человека и подумал: а не вешают ли мне лапшу на уши… так уж устроено наше общество».
Есть и еще одна причина, почему некоторые люди неохотно делятся своим опытом с другими. Они чувствуют, что этот опыт настолько сложно описать, что он настолько превосходит возможности человеческого языка и человеческие возможности восприятия и существования, что бесполезно даже пытаться.
Выше я объяснил причины, почему ни один из тех, с кем я общался, не построил себе портативную кафедру и не отправился проповедовать, неустанно рассказывая о своем опыте. Никто не счел уместным обращать людей в свою веру или пытаться убедить других в том, что все пережитое было реальным. В действительности я обнаружил, что сложность заключается как раз в обратном: люди по своей натуре очень неохотно делятся с другими подробностями того, что с ними произошло.
Этот опыт повлиял на их жизнь более тонким и спокойным образом. Многие говорили мне, что, по их ощущениям, жизнь стала шире и глубже благодаря околосмертному опыту, что благодаря ему они стали больше рефлексировать и больше задумываться о главных философских вопросах.
«В то время — это было перед тем, как я уехал в колледж, — я рос в очень маленьком городе, окруженный очень ограниченными людьми, ну и я был таким же. Я был типичным засранцем из братства старшеклассников. Если вы не принадлежали к нашему братству, вы были ничтожеством.
Но, после того как это со мной случилось, я захотел знать больше. Однако в то время я не думал, что есть человек, который хоть что-то об этом знает, потому что я никогда не покидал свой маленький мирок. Я ничего не знал о психологии и ни о чем таком не знал. Все, что я знал, — это то, что я, казалось, постарел за одну ночь после того, как это случилось, потому что мне открылся целый новый мир, а я даже не знал, что он может существовать. Я все думал: “Мне так много всего надо узнать”. Иными словами, в жизни есть гораздо больше, чем киношка в пятницу вечером и футбольный матч. И во мне есть гораздо больше того, о чем я даже не догадываюсь. И тогда я стал задавать себе вопрос: “Так где граница человеческого, где граница разума?” Благодаря этому я открылся целому новому миру».
