Меня повели к пластиковым занавескам, похожим на те, что я уже наблюдала в гараже ФБР. Только в этот раз клеенчатые шторы были сплошняком залеплены грязью, дохлыми мухами и следами крови. Будто это был вход на скотобойню, за которым скрываются лужи крови на полу и туши мертвых животных на потолочных крюках, как в каком-нибудь низкопробном голливудском фильме ужасов. Меня первой толкнули внутрь так, чтобы я своим лицом открыла следующим за мной людям в лощеных черных костюмах, прекрасный новый мир, именуемый загадочными тремя буквами ССБ.
ССБ или Central Cell Block американской столицы, неизменного форпоста прав человека и оплот демократии, – это, проще сказать, обезьянник, где содержатся люди до принятия решения о переводе их в следственный изолятор или освобождения под залог до завершения следствия. У ФБР, по заявлению агента Болл, своих помещений для размещения арестованных нет, так что они решили отвезти меня в общий приемник. Туда свозят не только граждан, которым предъявили обвинение, но и все те отбросы человеческого общества, от которых зачищают улицы Вашингтона, чтобы они не портили своим видом аппетит уплетающим гамбургеры и запивающим их кока-колой туристам и местным жителям.
ССБ в стране, победившей расовые предрассудки, по большей части наполнен, конечно, чернокожим населениям, причем обоих полов. Мужчин и женщин, а также лиц, пол которых установить не удалось, держат в соседних железных камерах, отделенных друг от друга тоненькими железными перегородками. Это череда бесконечных камер не больше полуметра в ширину и двух метров в длину в подвальных коридорах, заполненных страшными звуками и запахами людей, переживающих наркотическую ломку, страдающих психическими расстройствами, подчас пьяными. Страну характеризует то, как она относится к заключенным.
За занавесками «скотобойни» меня ждали пара охранников, рамка металлодетектора и огромный серый пластиковый стул, который надзиратели между собой, ухмыляясь, называли «стул хозяина». Меня развернули лицом к стене, приказав положить ладони на грязную липкую от человеческого пота и крови стену, обыскали и кивнули на жуткий серый стул.
– Садись. Прислонись к спинке, сиди не двигаясь, – приказал мне надзиратель. Он повернул выключатель, торчавший сбоку стула. Раздался тонкий, резкий, как писк, звук. Я вздрогнула от неожиданности. Я догадалась, этот зловещий стул проверял наличие металла внутри тела заключенного. Мне таких стульев еще встретится бесконечное множество на пути по этапам и в зданиях судов.
