Борис с тревогой вглядывался в ее бледное, действительно испуганное лицо: сомнения оживали, мучали, прокрадываясь из того, давнего воспоминания, мерещился другой голос - в никуда, обнаруживая явное, болезненное сходство, и плечо, теплое, подрагивало под рукой: ну что ты, все обойдется, не надо придавать слишком большого значения, наверняка ты преувеличиваешь... Он был почти уверен, что так и есть, просто она заигралась, просто надо остановиться, слышишь? Легко сказать - остановиться, она, может, и рада бы, но разве от нее это зависит, в ней уже совершилось, теперь она - как медиум, это больше ее... И его. Теперь он тоже вроде как вместе с нею, неотрывно, они вместе, он ведь ее не бросит, нет?..
Потом он часто спрашивал себя, верней, в нем возникало легкой оторопью: неужели не случайность - та изувеченная, искореженная "Волга"? Бред. Чушь собачья, причем тут она? Причем тут э т о?
Правда, с Реутовским у нее были действительно напряженные отношения, хотя это никак особенно не проявлялось, но Борис чувствовал: недолюбливала Ника Славика, шут его знает почему, что ей в нем не нравилось? И держалась отчужденно, когда он к ним заходил, часто совершенно внезапно, даже без звонка - а что, собственно? Как в старину, как в студенческие годы посидеть, распить бутылочку, повспоминать прошлое. А помнишь? Ну, еще бы!.. А ту девочку, высокую, смуглянку, на индианку была похожа, да? С синими васильковыми глазами. С ума сойти. Замечательное все-таки было время! - в Славике разгоралось. Можно понять, как-никак юность. А Реутовский вроде как там и оставался, жил полубогемно, писал сценарии для научно-популярных фильмов, а заработав, кутил, гулял, ходил по старым приятелям и приятельницам, тормошил, будоражил... Между прочим, многим это нравилось, с ним как будто молодели.
Ника же была против. Не говорила об этом прямо, но Борис знал, что против. Может, даже не против самого Славика, хорошего малого, а просто ей не по душе был стиль его жизни. Или не нравилось, что он все время говорил о прошлом - и х прошлом, где Ники не было, она еще не появилась в их жизни, они тогда еще не встретились. "Ну, вам нужно поболтать... Зачем я вам?" - и уходила в комнату, отстраненно улыбаясь.
Это сначала. А потом, когда она стала заниматься всеми этими своими делами, призналась вдруг: у него, Реутовского, аура темная (кто бы мог подумать?), после его визитов у нее какая-то странная усталость, словно из нее все силы выкачали, есть такие люди. Она не понимает, зачем он к ним ходит. Ведь помногу раз об одном и том же, скучно, никакое это не общение. тебе он приятель, а мне никто. В общем, что-то туманное, недоброе, застарелое такое раздражение...
