Когда камни были временно помещены в доме, где остановился паша, один из носильщиков сообщил о сборищах местного населения и о слухах, будто фанатики хотят взять штурмом дом и скорее разбить камни, чем дать их увезти. Говорили даже, будто полиция на стороне жителей Гамата. «Я видел, что наступает критический момент», — пишет Райт. Под прикрытием солдат он пошел по улицам, ощущая на себе взгляды, исполненные нескрываемой ненависти. Он заговаривал с людьми, заверял их в том, что на следующее утро наша уплатит за камни, — люди насмешливо отвечали, что они уже знают, чего стоят обещания, исходящие от властей. Тогда Райт стал угрожать солдатами, страшными наказаниями, которые применил бы паша в случае, если бы дело дошло до насилия. Очень обеспокоенный, он вернулся обратно. «Это была длинная бессонная ночь», — сообщает он.
Ничего не произошло. На следующее утро, к безмерному удивлению жителей, Субхи-паша уплатил обещанную сумму. Однако некоторое время спустя возмущение, подавленное угрозами и смягченное деньгами, вспыхнуло с новой силой. Снующие по переулкам дервиши объясняли всем, что ночью прошел сверкающий звездный дождь. Это были метеориты действительно необычайной яркости. Жители послали к паше делегацию, чтобы выяснить — не следует ли считать это указанием неба на то, что камни не должны быть увезены?
Паша долго думал. Затем он спросил, не причинили ли камни какой-нибудь вред? Не убили ли они человека или животное? Ничего подобного не случилось.
Когда паша спросил с мудростью Соломона, неужели же возможно лучшее знамение неба для выражения его согласия, чем то, что произошло?
С ближайшим транспортом камни были переправлены в Константинополь. Но до этого Вильям Райт получил разрешение сделать с них оттиски, которые и отправил в Лондон, в Британский музей.
Тексье увидел на севере Анатолии руины и никак не мог их объяснить. Райт имел оттиски с надписей на «камнях Гамата» и не знал, как их толковать. Конечно, тогда ничто не говорило за то, что между руинами Анатолии и камнями Сирии есть что-то общее: не хватало связующего звена.
Но вот В. Скин и Г. Смит из Британского музея открыли близ Йераблуса на правом берегу Евфрата огромный холм с руинами. Название «Йераблус» происходит от «Европус», так назывался город греко-сирийского периода. Они исследовали холм и отождествили найденные руины с Кархемишем, известным из ассирийских источников, и, как вскоре выяснилось, оказались правы.
