Он еще раз осмотрел пиджак – вот и на спине разошелся, и рукав в грязи, никак не успеет.
Другой одежды у него не было. Так что на встречу с бандитами Иван пошел нарядным, в свадебной паре с жилеткой, только что без бутоньерки.
Вайнштейн поводил его минут двадцать дворами.
Беззуб скривился:
– Семен, «кручу-верчу-запутать вас хочу»? Шо ты, как те наперсточники, четвертый круг вокруг Госпитальной делаешь? Думаешь, я заблужусь? Или мы сильно заранее?
– Не свисти, Ваня, – огрызнулся Вайнштейн, – следить могут.
Иван с интересом посмотрел на него:
– Интересно, кто? Улица пустая.
– Это уважаемые люди. Такие, как ты, их обычно видят всего два раза – первый и последний.
Вайнштейн провел Ваню проходным двором и вывел почти на Балковскую.
Нырнул в подворотню, за ней насквозь в другую и наконец остановился в маленьком дворе. Посреди двора рос здоровенный орех. Его лапы прикрывали оба этажа и бросали овальные пляшущие тени на базальтовые плиты.
Вайнштейн затейливо постучал в массивную деревянную дверь и зашел. В полутемной комнате за столом сидел мужчина лет сорока в хорошей свежей рубашке, пижонском жилете и светлых брюках. Сухощавое тело, треугольная змеиная голова на тонкой шее, буквально разрубленная наискось идеальным пробором. Черные волосы по последней моде зализаны и напомажены до зеркального блеска. Рот – как щель, прорезанная в полузасохшей глине. И глаза. Два черных пулевых отверстия, настолько глубоко посажены, что едва видны дырками из-под нависших надбровных дуг.
Руки, покрытые венозной сеткой и линялыми синими мастями.
Вокруг короля ютилась свита, слишком крупная для этого помещения. Ваня сразу заметил утреннего вожака с разбитым лицом. Он выглядел уже не нагло-разудалым, а тихим и смущенным – как набедокуривший троечник в гимназии.
Еще четверо усиленно изображали занятость – один изучал рюмки в серванте, второй курил в форточку, третий за ломберным столиком в уголке раскладывал пасьянс, ну а четвертый стоял за спиной у Вани.
– И это он тебя так уделал? – удивился главный, оглянувшись на привозного бандита. – Ну, Степан, ты меня премного огорчил!
Степан побелел. А хозяин повернулся к Беззубу:
– А ты удивил. Ну и откуда ты такой умелый?
– С Мельницкой, – ответил Иван. – А это вы мое зерно украли?
Главный выдержал паузу.
– Ты непуганый или бессмертный, Иван?
– Непуганый.
Главарь улыбнулся
– Он мне нравится, цикавый какой. Ну садись. Где драться научился, не спрашиваю. Чем на жизнь думаешь зарабатывать, Ваня Никопольский, казацкий внук?
