Как правило, радлане не очень-то интересуются мнением детей, подбирая им жениха или невесту. Однако лекарь не особенно удивился, когда после вопроса матери: кого бы он хотел видеть своей женой, принц вспомнил именно об этой девушке.
Но охранитель здоровья государыни видел, насколько выбор сына шокировал Докэсту Тарквину Домниту, и понимал, что открытая поддержка кандидатуры госпожи Юлисы может вызвать сильнейшее неудовольствие его царственной пациентки. В данном случае лучше всего отмолчаться, предоставив событиям развиваться своим чередом. Вот только собеседница с нетерпением ждёт ответа, а значит, надо что-то говорить.
— Похвально, что его высочество думает не только о своих чувствах, — медленно, словно размышляя вслух, сказал врачеватель. — Удача госпожи Юлисы пойдёт на пользу всей императорской семье. Но всё же я сомневаюсь, что она достойна стать женой сына самого Константа Великого!
— Можно подумать, я сама этого не поняла! — раздражённо фыркнула собеседница. — Мало того, что эта девица неизвестно откуда взялась, так она ещё и хладнокровная убийца! Вилит — сын не только государя. Я, между прочим, тоже имею некоторое отношение к его появлению на свет!
— Простите за то, что так неудачно выразился, ваше величество, — поклонившись, поспешил извиниться царедворец. — Я всё же не оратор. Разумеется, его высочество — прежде всего ваша плоть и кровь.
— Вот именно, — проворчала Докэста Тарквина Домнита. — Вам известно, насколько свободны нравы варваров, среди которых выросла госпожа Юлиса. Да и мало ли с кем она якшалась по дороге в Радл? Кто знает: сколько мужчин уже прошло через её постель? Нет, нет, — это совершенно исключено! Что, если она продолжит так себя вести, став супругой Вилита?! Мой долг перед Империей не допустить такого позора!
— Вы, как всегда, правы, ваше величество, — согласно кивнул лекарь. — Те девушки, которых вы со всей материнской любовью и присущей вам мудростью предложили его высочеству, родились и выросли в цивилизованной стране, воспитывались по самым правильным в мире радланским обычаям. При желании можно легко выяснить любые подробности их жизни, а о госпоже Юлисе мало что известно.
— Я не собираю сплетни, господин Акций! — строго нахмурилась государыня.
— А этого и не требуется, ваше величество, — усмехнулся царедворец. — В Радле все про всех знают.
— А что не знают — так придумают, — зло фыркнула женщина. — Но, по крайней мере, это лучше, чем полная неизвестность.
