Притом и хозяева даже, как казалось ей, не были расположены держать ее и желали, чтобы она скорее отправилась. В таком затруднительном положении потеряв всякую надежду добраться до Екатеринбурга, сидела Параша в углу избы и вполне предавалась горести. Извощики, тронутые положением, сделали складчину на покупку ей бараньей шубы, которая в тех местах стоила в то время не более пяти рублей ассигнациями; но к несчастью продажной не нашлось ни одной, а никто не решался уступить своей, потому что было весьма трудно в такой мороз обойтись без теплой одежды. Мужички давали хозяйской работнице за полушубок даже семь рублей, но и та не соглашалась. Один из извощиков вздумал довольно странным средством помочь Параше. «Мы станем, — говорил он, — давать ей наши тулупы поочередно, или пусть она наденет мой совсем, а между тем один из нас пройдет с версту без шубы». На это все охотно согласились; тотчас же рассчитали сколько каждому придется пройти в одном зипуне. Таков уж русский человек; он всегда добивается до точного счета, от того-то и не скоро вдается в обман. Параша, видя доброту этих честных людей, приняла с душевною признательностию их предложение. Надев тулуп, она села на воз, а добрый извощик, укутавшись рогожею, которою прежде покрывалась Параша, сел на облучок и, правя лошадью во все горло затянул веселую песню. Мена тулупов шла исправно на каждой версте, пока обоз наконец не достиг благополучно до Екатеринбурга.
Параша между тем, в продолжении всей дороги, молча молилась за доброе дело своих попутчиков. Приехав в Екатеринбург, она пристала с ними вместе на постоялом дворе. Хозяйка, расспросив о ней извощиков и заметя из рассказов самой Параши, что она нуждается в деньгах, поименовала всех слывших в городе за людей благотворительных и советовала обратиться к ним с просьбою помочь на дорогу. Более всех хвалила она г-жу Милину, известную всему городу ласковым обхождением, добротою и благотворительностью бедным. Работники постоялого двора также подтверждали это. Если бы Параша и не понимала таких намеков, то все же ей необходимо было сыскать другое жилище. На бедных постоялых дворах, все пристающие спят в теплой избе, кто не захватит места на печке, тот ложится на полу. На другой день рано утром Параша пошла отыскивать Милину. По своему обыкновению, наша путница зашла в церковь, где увидела такое множество народа, какого никогда ей не случалось видеть. Это был день Воскресный. Усердное моление Параши, котомка за плечами и одежда показывали, что она странница, почему все обратили на нее особенное внимание. При выходе из храма, какая то госпожа спросила Парашу откуда она? Параша ответила на вопрос, и уже хотела с нею проститься, сказав, что идет просить помощи и приюта у г-жи Милиной, которую все благословляют за благотворительность и человеколюбие. «Милину напрасно тебе очень расхвалили, — возразила эта госпожа, — она совсем не так добра, как ты представляешь себе, я тебе дам лучшее пристанище, если ты только пойдешь со мною». Параша, помня все, что ей говорила хозяйка постоялого двора, слушала с недоверчивостию свою новую знакомую, и только потому пошла за нею, что не хотела огорчить ее, а совсем не с тем чтобы принять приглашение. Госпожа, заметя, что Параша шла неохотно, сказала: «Если ты непременно хочешь идти к этой барыне, то вот и дом ее, пойдем к ней вместе, ты увидишь как тебя там примут, но обещайся придти ко мне, если тебя не будут уговаривать остаться». Параша, не отвечая ни слова, вслед за нею вошла в прихожую и обратясь к служанкам спросила: дома ли г-жа Милина? Они, удивившись сделанному вопросу, в минуту возвращения самой их барыни, молчали. «Можно ли видеть вашу госпожу?» — повторяла Параша. «Да она перед тобою», сказала одна из них. Параша догадалась, что пришла из церкви с г-жей Милиной, которая в эту минуту обнимала бедную девушку. «О, я не сомневалась, что г-жа Милина очень добра!» — говорила Параша своей новой знакомой, целуя ей руки. Такой случай был приятен благотворительнице тем более, что она услышала похвалу себе без всякой лести со стороны Параши.
