«Это так заметно?».
«Более чем. Только вот Слеза не примет в качестве носителя человека без серьезных отклонений в мышлении. И ключевое тут «серьезные», а не мелкие варианты эфемерной нормы. Анализ».
«Готов!».
«Постулат первый: с моим рассудком что-то не в порядке. Постулат второй: три года назад мой разум был в пределах нормы и отвергал Слезу».
«Работаю».
Пока вирусная основа Сефа, взаимодействуя с нейронами моей коры головного мозга, ведет расчеты, я присел на одну из труб и спрятал лицо в ладони. Думать о чем-либо не хотелось совершенно.
Виртуальной личности, что живет в моей голове, потребовалось двенадцать минут.
«Возможные триггеры: Первый, Мельбурн, первый раз, когда ты лишил человека жизни. Вероятность три процента. Последствия — отчужденность чуть большая, чем у обычных людей».
«Натянуто, Сеф, я тогда никаких моральных мук не испытывал, там была простая ситуация: или убивают меня, или убиваю я».
«В этом-то и может быть проблема, в отсутствии моральных переживаний».
«Нет, я всегда был таким. Все же три года был беспризорником в таком городе, как Сингапур, и это в возрасте с восьми лет, подобное хорошо освобождает от излишних сантиментов».
«Второй, Фавелы Сан-Паулу… Девять процентов».
Да, вот тот случай и правда мог повлиять на мой рассудок. Все же убить детей, пусть и вооруженных, которые ворвались в детский сад и начали резать совсем малышей. И все это только для того, чтобы их приняли в банду. Ведь я мог не убивать, а просто вырубить этих мелких зверенышей, но сорвался, потерял над собой контроль. Нет, в общем я тогда поступил верно, остановил, не дал им убивать. Но самому старшему из той шайки было тринадцать, и то, что они были под наркотой, ничуть меня не оправдывает. Впервые тогда пробовал напиться, осознано, до потери вменяемости. Не получилось. Удалось забыться всего на час и это выпив три литра водки.
«Дальше».
«Третий возможный триггер: три года скрываться, постоянно менять личности и играть роли других людей. Вероятность тридцать один процент».
«Я осознаю свое «Я» четко, не потерялся в личинах и чужих именах, отчетливо помню свое детство и юность. Не похоже, чтобы запутался или не понимаю, кем являюсь в данный момент времени…».
«Никто не признает своего безумия» — Произносит Сеф в ответ.
«Не кидайся банальностями, тем более эта сентенция неправда, мой отец тому примером. Он отчетливо осознает, что безумен, а точнее мыслит отлично от нормы».
«Он считает свое безумие благом».
