Эти дерганные, вначале хаотичные движения твари теперь мне понятны. Он действует на инстинктах, надо признать, инстинктах довольно совершенных. Все его движения — это стремление к кратчайшей дистанции удара, интуитивные уклонения и блоки, подкрепленные звериным, нечеловеческим чутьем. А также он как-то просчитывает мои действия до того, как они начались, будто способен видеть сокращения мышц перед началом движения. Не только видит, но и успевает проанализировать их.
Нет, анализ — очень громкое слово. Оно подразумевает выводы и выстраивание системы. Тут же этого нет и в помине. Зверь видит — зверь действует. И надо сказать, отлично действует! Я бы восхитился, если бы это не меня хотели сожрать. А что меня хотят именно съесть, в этом уже нет сомнений.
Бой длится почти четверть минуты, и я первый раз провожу реальную, а не отвлекающую атаку. Отдача такая, будто даже не по бетонной стене, а в лобовую броню танка постучался. Хорошо ладонью ударил, да еще и по плечу, а так точно бы переломал себе все, что только можно.
«Поправка. Крепость: от двух и шести, до двух и семи».
Этот отчет лишний, не велика разница два и четыре или два и шесть. И так ясно, он как минимум в два раза крепче меня. А я в свою очередь прочнее обычного среднего человека моей расы, веса, роста и возраста в два и примерно сорок пять сотых.
Как плохо-то, у меня в карманах даже ничего нет. Я же просто шел домой. Смартфон, бумажник и ключи — вот и все. Причем ключами бить бесполезно, ЭТО ими даже не поцарапать.
Вновь сонм ударов, оставляющих за собой только бетонную крошку и глубокие выемки в стенах и крыше.
«Регенерация: от десяти тысяч до миллиона от эталона».
Оу! А вот это, как говорила Джей, «пипец кутенку». То есть стой ЭТО смирно, а я его режь ножиком на лоскуты, он заживлять раны будет быстрее, чем я его резать. Это если не войду в боевой режим, конечно.
«Отступай!» — в голосе Сефа мелькают нотки требования.
Меняю рисунок боя, теперь я вода, а не огонь. Деление на стихии в боевых искусствах — не более чем традиции. Настоящие мастера никогда не различают эти грани, они им без надобности, но то настоящие мастера, а не школяры, подобные мне. Впрочем, на фоне Брока — все школяры.
Мелькнувшая в голове мысль уходит куда-то далеко. Только мне показалось, что тварь стала выдыхаться, как она навалилась на меня с новой силой, желая загнать в угол, отрезать пути отходов и уклонений. Кто-то другой, возможно, попался бы или встретил эту атаку жестким блоком. На чем бы все и закончилось. Но я уже давно устал умирать, а точнее даже не умирать, а что меня убивают. Совсем недавно я думал о самоубийстве, но сейчас не хочу умирать вот так. Не от лап или клыков этой твари, которой не место под нашим солнцем.
