…Ещё одной хрупкой толикой красоты в этом ночном подэстакадном Полисе был фонарный веер откуда-то с небес. Он походил на искажённый солнечный снежный свет сквозь витражи и узорные листья зимнего сада. Как сонный привет из детства… Как первый шаг в небытие.
⁂
Я сбавил шаг у какой-то забегаловки – из её окон в пол лился мощный поток холодного электрического света. Но внимание привлек вовсе не свет. Если бы не девушка в тёмной куртке, которая склонилась над столиком застекольного ночного бистро, я бы и не заметил этой забегаловки.
Подошёл ближе – буквально уткнулся в стекло. Различил малиново-бордовый, в мелкую оборку подол её свитера, выглядывавшего из-под короткой куртки, рассмотрел узор на пряжке ремешка. Девушка читала; она была так поглощена, что, потянувшись за бумажным стаканчиком, смахнула его рукавом. Вскинулась, озираясь в поисках салфеток, – и тогда-то увидела за стеклом меня.
Я даже не попытался докричаться до неё. Не подал ей знак – открой! За сегодняшнюю ночь я убедился, что это бесполезно. Без пропуска было не доказать, что я не бродяжка без права войти, подняться, попасть на уровень обычной жизни. Раньше я бы просто сказал «на уровень жизни», но теперь-то уверился: жизнь есть и внизу, под эстакадой.
Нет, я не выхолощенный юнец, за моими плечами – пять лет работы технарём-путешественником. Я побывал в разных мирах: в бедняцких тропических странах, в закоулках огромных промышленных рынков, на платформах и крохотных речных островах, на невольничьих базарах. Я знал, что и в моей родной реальности есть маргиналы – те самые единицы без пропуска и профессии. Но я никогда не знал их лично, я никогда к ним не обращался… А теперь, поневоле примерив их шкуру, я отчаялся дозваться тех, других, надэстакадных людей. И поэтому даже не попытался докричаться до девушки за стеклом. Молча стоял в сантиметрах от привычного мне мира, от его кусочка, отважившегося спуститься так низко, почти к самой земле. Мне очень хотелось провести по стеклу ладонью – по гладкому стеклу, светящемуся лёгким цитрусовым сиянием. Но я не стал: сработала бы сигналка. Очевидно, что в этом месте стекло тронуть могут только чужие, нижние, ничьи.
И тут девушка улыбнулась мне – так, как будто давно за мной следила, и кивнула в сторону входа. А дальше произошло совсем уж невероятное: она поднялась со своего уютного места возле стекла, прошла между столиками к двери и приложила к считывателю свой пропуск. Дверь медленно отошла. И едва только щель достигла того размера, что я мог нырнуть внутрь, как я сделал это.
