Их к тебе так и тянет, Морис, этих ведьм.
А ты знал, что, чтобы сжечь ведьму, нужна свежесрубленная древесина, Чарли?
Почему-то это даже логично.
Сглазы? Проклятья? говорит Морис. О, плавали, знаем. Наколдуете мне что-нибудь, дамы?
На кого наложить сглаз? спрашивает Леонор.
Ручка есть? говорит Морис. Будем составлять список.
Нужно делать так, говорит Леонор. Взять ткань. Например, что-то из старой одежды человека. И сложить в нее всякое.
Что?
Волосы… оттуда?
Лобковые?
И кусочек… пальца?
Ноготь?
Ног-ти. Лоб-ковые волосы. И сухая кровь на, например, тампоне.
Да что ж вы за люди такие? говорит Чарли.
А еще, говорит Ана. В тряпке. Химикат.
Это называется антимония, говорит Леонор.
Как думаете, есть заклинание, чтобы вернуть дочь?
Она маленькая.
Она красивая.
Может, была в Гранаде?
И не очень давно.
Дилл? Или Дилли? Сокращенное от Дилис.
Глава четвертая. Любовники у Северных Ворот
В Корке, и в долине Маам, и в Барселоне, и в Лондоне, и в Берхэвене, с марта 1994 по апрель 1999 года
Он не сомневался, что за квартирой следят. Большую часть времени не спал. То, что они провезли из Малаги, на время избавило город от нервозности. А еще обозлило старых волков. Мы слишком высоко метим. У проклятой лестницы в старом доме на Сент-Люкс-Кросс он поговорил с Каримой по телефону. Скоро новая поставка. Он лежал в постели, а рядом на полу лежали кучи денег. Синтия ворочалась во сне и говорила из дальних пучин страха. Ее худая ляжка была бледная, как воск. Они вломятся в квартиру, убьют его и заберут деньги. Ее забьют до потери сознания или что еще похуже. Чарли Редмонд уже давно залег на дно на западе округа. Морис выглядывал из своего вороньего гнезда над городом, слабый от недосыпа, и дымка, поднимавшаяся зимним утром над рекой, казалась густой и зловещей.
⁂
Когда день разгорелся жалким светом, Морис и Синтия вышли прогуляться. Влюбились они как все – из-за глупостей. Вкус ее черных волос. Поднимавшееся от нее электричество. Даже воздух вокруг нее будоражил. Они гуляли на холоде у берега. Их голоса заговорщицки шептались над голосами реки. Они шли из просыпающегося города по шаткому мосту у Северных ворот – рука об руку. Такой холод, что в воздухе видно лай собак. Парочка казалась беспризорниками у реки. Там мир как будто ненадолго ослабил хватку. Они верили в неминуемость и предначертанность. Они верили в свою темную путеводную звезду.
Она говорила так, что он осознавал: выхода не будет. Она помогала ему понять, что от себя не убежишь. Она знала, что случится дальше.
