Штука в том, говорит Чарли, что в Альхесирасе собирается конвой ваших. Кто-то едет в Танжер, кто-то возвращается. Это чтобы было кому присматривать за собаками. По крайней мере, так рассказал наш приятель в Малаге.
Намылился на зиму в Марокко, Бен?
Кто-то вернется и будет присматривать за твоей собакой? Так будет? А ездите вы все только двадцать третьего числа.
Поскольку это волшебное число, говорит Морис.
Думаешь, пустим мы тебя в Марокко, Бен?
Думаешь, мы не знаем это ваше Марокко? Потеряется там девушка – и назад уж не вернется.
Мы в Марокко ходоки с девяносто четвертого, сынок.
Чарли Редмонд? Вот этот человек? Единственный, о ком я слышал, кто провозил дурь в Марокко.
О, сколько историй, Бен, сколько приключений. Этот малый? Морис Хирн? Ты понимаешь, что смотришь на человека, который менял коз на дурь на Высоком Атласе?
Сколько мы можем порассказать, Бенни. Когда-нибудь пробовал в Марракеше купить триста пятьдесят коз с рук, а?
В кредит.
С коркским акцентом.
Марокко? С тех пор мы это место знаем как свои пять пальцев.
Теперь Морис поднимается и встает прямо перед Бенни.
Где все девушки и собаки, Бенни?
На что они тебя покинули, Бенджамин?
Слушайте! Раз или два. И все! Больше я с Дилли не разговаривал. И то это было давно.
Светло-зеленые глаза, говорит Морис. Глаза у нее от Синтии, левоногой из Кинсейла, на которой я женился, Бен. И что, думаешь, передались дочке манеры приличной протестантки?
Она молчаливая, говорит Бенни. Судя по тому, что я видел. Держится от всех в стороне.
Прорыв – Морис и Чарли улыбаются парню; теперь они дружелюбны, как родные дядюшки.
Она делала диски на солнце, говорит Бенни.
Что-что она, блин, делала?
Это называется «солнечные диски». Которые девушки делают. Как бы такие деревянные… амулеты? Чтобы носить на шее. Девушки выжигают на них лупой узоры, в жару. Один идет за десять евро, три за двадцать. На рынках и вообще.
Господи Иисусе, говорит Морис.
Спокойно, Мосс.
Ты знаешь, что у нее в аттестате младшей средней школы девять пятерок, Чарли?
Забудь, Морис.
Как тут забыть, Чарли! Перед ней расстилались бесконечные, блин, возможности! А стоило отвернуться – как она сдристнула в сраную Испанию, висит на шее у патлатых засранцев и толкает гребаные брюлики на обочине, как прокаженная! И слушай, в двадцать три года? Да она же до сих пор круглая гом! Гомми лакин![10] Какая-то косматая швабра с хером уболтала ее свалить в Марокко!
А почему она сбежала? говорит Бенни. Вы сами ее хоть раз спрашивали?
