Четвёртой в купе оказалась чудная дама лет тридцати. Русоволосая, круглолицая, глазастая, в голубом платье. Она была одновременно вытянутой вверх и вся в округлостях. Звали её Лида, и она ехала в Казань на встречу с возлюбленным!
— Мой Харламов готовится к шабашке, а пока сидит в Казани, — сообщила она. — Позавчера он мне звонил. Мы встречаемся с ним на конспиративной квартире на улице Баумана.
У неё оказалось множество свёрточков и баночек: с разными вареньями, смородиновым желе, с тёртыми грецкими орехами, перемешанными с мёдом, с цукатами, щербетом, и она нас потчевала! Мы пробовали и восхищались. Лида сияла!
— Вы знаете, — сообщала она, — мой Харламов в армии служил! Представляете — он стоял в карауле! Виктор, вот вы, вы стояли в карауле?
— Н-нет, — ошарашенно удивлялся Латалин, хмурил белые брови и смущённо крякал своим фирменным смешком. — Хе!
— А Харламов стоял! Он связистом был! Связь — это глаза и нервы армии! А на учениях радиостанцию утопил, и с него потом по десять рублей в месяц вычитали! Представляете?
Своими округлостями и милым щебетаньем Лида заполнила купе полностью.
— А вы курите? Я хочу закурить.
— Курит у нас вот… — показал Павел. — Вячеслав Петрович. Да и то — в строго отведённом для этого месте.
— А я весной была во Франции, в круизе по замкам Луары: Блуа, Бежанси… Французы галантные: только достанешь сигарету — сразу несколько зажигалок. — Лида надула губки и исподлобья посмотрела на Павла.
— Лида, кто ж тебя с Луары-то да сюда?
— Харламов…
Она вздохнула, погрустнела и задумалась.
— Ну, Лидочка, пойдём, — пригласил я, и мы отправились в прохладный чистый тамбур.
Лида встала к двери, закурила и заговорила:
— Замки потрясающие! Французы самодовольные, а сами лягушек едят. Вернулись домой, появляется Харламов! Ничего не боится! Он же волосатый, представляете? У него рубашка на плечах не лежит, на волосах поднимается! Он пригласил меня в ресторан, красиво ухаживал, накормил, и я почувствовала себя женщиной. А вы где собираетесь рыбу ловить?
— Где-то в Гремячево.
— Гремячево? Не знаю. А в Волге водятся лещи. Когда их завялить, мужики с ними пьют пиво. Точно? А сомы в Волге водятся?
— Водятся.
— А сазаны? Сазаны бывают большие.
— Это, Лида, как повезёт.
— Ну да, рыбная ловля — дело тёмное. А вы на что будете ловить?
— На хлеб и на горох. Мочёный.
Лида посмотрела на меня искоса и сощурила глаза.
— Положено так, на горох, — пояснил я.
— Ну да — на фасоль, на бобы, — она прелестно рассмеялась, — на морковку! А я верю…
