Я забываю о картине, забываю о Лене, забываю о Каллуме.
– Мама?
Она делает ко мне шаг, но неуверенно замирает. Наверное, она не понимает, на какой ноте мы расстались. Да я и сама этого не понимаю. Очень сильно разозлившись на нее, я села в такси до аэропорта, намереваясь в юридическом порядке избавиться от первой половины свой фамилии, написанной через дефис, – Паркер. А теперь, видя ее здесь, во Флоренции, после двух дней пребывания в одиночестве, я лишь хочу ее обнять. И все же я этого не делаю, а спрашиваю:
– Как ты сюда попала?
Она тихонько посмеивается.
– Твой дедушка сказал, что если я не приеду в эту галерею во Флоренции, то… как он там выразился… ах да. Буду жалеть об этом, пока являюсь тебе матерью.
Я даже не знаю, что ответить. И просто стою с ней рядом, а потом перевожу взгляд на картину с нарисованными мной фигурами, которая висит в настоящей галерее. Какое-то время мы молчим.
– Она прекрасна, – наконец произносит мама.
– Ее нарисовал дедушка, – говорю я, не глядя ей в глаза.
Именно благодаря дедушке я попала в Ом. Именно он привел меня в эту галерею. Та часть рассудка, что постоянно гложет меня изнутри, это понимает.
– Нора, – окликает мама, – посмотри на меня.
Я поднимаю голову и вижу, что она чуть ли не плачет, в уголках ее глаз блестят слезы. Без помады она выглядит моложе.
– У тебя замечательный дедушка, – продолжает она. – Он очень тебе помог. Но именно то, как ты воспользовалась этой помощью, наполняет меня гордостью.
– Это он пристроил меня в Ом, – повторяю я, на глаза наворачиваются слезы.
Она поджимает уголки губ и кладет руку мне на плечо:
– Ладно. Он написал письмо. Но ты осознаешь, сколько мужества требуется, чтобы подать заявку в это общество? Найти его? Захотеть туда поехать? Принять решение одной отправиться на другой край света? Ты могла бы попасть в любую престижную художественную программу в стране. Но знаешь, чем я горжусь?
Я мотаю головой.
– Я горжусь, – говорит мама, – тем, кто ты есть. И, – добавляет она, – кем хочешь стать. И всеми теми ошибками, что ты еще совершишь. И теми успехами, которых добьешься.
В этот миг я бросаюсь к ней и обнимаю. Я так благодарна ей за то, что в эту минуту, когда моя работа впервые оказалась в настоящей художественной галерее, она рядом со мной.
– Прости меня, – шепчу я, уткнувшись ей в плечо. – Мне следовало вести себя лучше. Проявить больше понимания. А то, что у тебя получилось с работой… Мне жаль.
– Нора. – Мама отстраняет меня за плечи. Я выше ее на три дюйма, но сейчас она кажется высокой. – Послушай меня. Моя работа и жизнь – не твоя забота. Тебе сейчас стоит думать о том, чтобы выбрать колледж по душе и разобраться, что делает тебя счастливой. Ты меня слышишь?
