– Не уверена, – ответила Ката, пытаясь придать себе как можно более серьезный вид.
– А как по-вашему, где вы сейчас?
– Не знаю. В стране вечности?
– А у вас неплохо получилось. – Кальман выпрямился в кресле, оперся локтем о колено и сощурил один глаз. – Мы бредем вперед, а в ушах у нас шумит Ледовитый океан, холод и страх бегут по жилам. Месяцы настают и проходят, мы парим в космосе, и наши щеки одутловаты от сна. Но человеческая жизнь кончается. Мягкий, как бархат, занавес, гуще, чем ночь, шире, чем Мировой океан, падает над сценой, и мы склоняемся…
– Потому что Земля вертится, – сказала Ката; ей показалось, что это относится к делу.
– Совершенно верно, – Кальман хлопнул в ладоши. – Потому что она вертится.
Он встал, прошелся по комнате, судя по всему, погруженный в тяжелые мысли. Огонь в камине беззвучно горел.
– Я объясню вам, почему вы здесь, – наконец сказал Кальман и снова уселся в кресло. – Люди, которых вы встретите позже, – мои агенты, их работа – охранять девчонку. Они вооружены автоматическими пистолетами «Кольт Супер» с разрывными пулями, которые разносят череп в клочья; а если стрелять с близкого расстояния, то волосы загораются, потому что пулю по стволу толкает раскаленный газ. Это знают немногие.
Также он сказал, что во дворе сидит собака, обученная искать взрывчатку, а во всех коридорах установлены видеокамеры и датчики движения.
– А зачем охранять девочку? Она – свидетельница? – спросила Ката, и ей показалось, что она повторяется.
– Я не могу сообщить больше. Но кое-какие люди охотятся кое за чем, что у нее есть. И их много.
– Трое?
– Гораздо больше! Поэтому важно, чтобы местонахождение дома сохранялось в тайне. Никто не должен знать, где мы.
– А если это такая тайна, что же я здесь делаю?
– А вот это проблема, – ответил Кальман, и его голос стал хриплым. – Неприкосновенность дома была нарушена. Мы имеем основание полагать, что его местоположение кто-то выдал. Мы относимся к этому очень серьезно. Если наше местонахождение оказалось открыто, ясно, что среди нас есть кто-то, кто, как говорится, служит и нашим, и вашим.
– В доме завелся предатель? – спросила Ката, сощурив глаза.
– Возможно, – ответил Кальман.
Они немного помолчали, а потом он спросил:
– Кто такая Батори?
Ката задумалась. Это имя вызывало ассоциации с людьми, подвешенными на кишках под потолком и с ножами, воткнутыми в глаза.
– Не знаю, – наконец произнесла она. – А я должна ее знать?
– Да. Вы уверены, что не знаете, кто это?
