Ката моргала, сидя на диване, курила прямо в помещении и витала в неспокойном сне спутникового телевидения – телевизор, который добрый папа когда-то давным-давно купил для Валы, – что-то про калифорнийских домохозяек, которые держали в руках апельсины, выпивали лишнее, вводили под кожу ботулин, от чего их лица становились одутловатыми и гладкими, ссорились на нескончаемых вечеринках, орали на детей и мужей, а потом одна за другой незаметно для окружающих исчезали из сериала.
6
Так прошло несколько дней, а может, часов; для Каты это было неважно. Инга и Тоумас составили список и обзвонили народ. Ката рассматривала вместе с Ингой фото надгробий и выбрала такое: белый мрамор. Но нужно ли высечь там крест, она не знала.
Инга спросила:
– А что Вала сама хотела бы? – и тогда Ката разрешила: пусть будет крест.
Улицу открыли, машины разъехались, а они с Ингой пошли погулять вдоль берега моря на Айиссиде и к Рейкьявикскому озеру. Ката продолжила прогулку у себя во дворе, ходя по нему кругами и рассыпая корм для птиц, который отыскался в одном из кухонных шкафов. Потом села у окна и стала ждать, когда прилетят птицы, и они прилетели: стая дроздов. В больнице один пациент рассказывал ей, что однажды обнаружил у себя во дворе мертвых дроздов. Дело было осенью; они с женой вырыли во дворе яму, положили в нее этих дроздов и забросали землей. Вечером во дворе раздался писк, и когда землю разгребли, птицы стали с щебетом вырываться на поверхность и улетать прочь. Оказывается, в это время года в ягодах начинается брожение; птицы наклевались их и заснули пьяным сном под деревом… Но этот рассказ, без сомнения, был выдумкой, так как живые существа вряд ли продержались под землей дольше пары минут: ведь там нет кислорода.
* * *
Утром того дня, на который были назначены похороны, Кате дали разрешение посидеть в комнате Валы. По случаю такого события скотч с двери был снят, но женщина-полицейская все же следила за Катой из-за порога.
– Вы верующая? – спросила она женщину, а та немного помешкала и затем кивнула. Явно ведь неверующая – народ сейчас не верит ни фига, разве что в политику, в футбол, в других людей и в те или иные источники своих страданий и бед.
Ката стиснула зубы, ощутив мягкое сопротивление челюсти (стискивать ее оказалось неожиданно приятно), села на кровати и огляделась вокруг. Сердце билось ровно и спокойно, мысли появлялись и исчезали, словно чужие. Хоронить будут в закрытом гробу.
