и
modus tollendo ponens соответственно, логики пользуются до сих пор.
Чтобы понять интерес стоиков к логике, полезно вспомнить, что родители отправляли детей в философские школы, чтобы те не только научились хорошо жить, но и отточили навыки убеждения. Обучая логике, стоики развивали у них эти навыки: ученик, знакомый с логическими законами, был способен определить ложные утверждения у других и одержать верх в споре.
Физика была вторым компонентом стоицизма Зенона. Учитывая, что науки в те времена фактически не было, его ученики, несомненно, должны были ценить попытки объяснения окружающего мира. Помимо природных явлений, которые изучает современная физика, стоическая также занималась тем, что мы назвали бы теологией. Зенон, к примеру, пытался объяснить существование и природу богов, почему боги создали нашу Вселенную и ее обитателей, роль богов в предопределении исхода событий, а также взаимоотношения между людьми и богами.
Этика стала третьим и наиболее важным компонентом зеноновского стоицизма. Читатели должны понять, что стоическая концепция этики отличается от нашей сегодняшней. Мы называем этикой исследование того, что морально правильно, а что нет. Современный этик, например, может задаться вопросом, допустим ли аборт с точки зрения морали, а если допустим, то при каких условиях. В противоположность этому стоическую этику называют эвдемонистической – от греческого eu («добро») и daimon («дух»). Она имеет дело не с моральным добром или злом, а наличием «доброго духа» – то есть с хорошей, счастливой жизнью или с тем, что иногда называют нравственной мудростью[53]. Философ Лоуренс Беккер подчеркивает, что «стоическая этика является разновидностью эвдемонизма. Ее центральный, организующий вопрос состоит в том, что нам должно делать и какими должно быть, чтобы жить хорошо – чтобы процветать»[54]. Как выразился Поль Вен, «стоицизм – это не столько этика, сколько парадоксальный рецепт счастья»[55].
Современному читателю легко неверно истолковать, что стоики подразумевали под «хорошей жизнью». Само собой, для многих хорошая жизнь равна тому, чтобы хорошо зарабатывать себе на жизнь, то есть хорошей зарплате. Однако для стоиков не было ничего невозможного в том, чтобы человек жил плохо, даже если зарабатывал очень хорошо. Предположим, он ненавидел свою высокооплачиваемую работу или страдал из-за внутреннего конфликта, выполняя по долгу службы то, что считал неправильным.
