– Что заставляет вас так думать?
– Иначе и быть не может.
Он посмотрел на меня без тени смущения.
– Вы уверены, что я не располагаю больше никакими фактами?
– Какими, например?
– Не будем сейчас об этом.
Я схватил его левой рукой за грудь и, притянув к себе, наложил правую руку на его лицо.
– Выкладывай все! И немедленно!
Он не проявил ни малейшего сопротивления, позволил притянуть себя, как кучу старого тряпья, но, оказавшись рядом со мной, словно взорвался. На меня со всех сторон посыпались оплеухи. Удары приходились по ушам, по кадыку, по челюсти… Я даже не падал – он держал меня на весу, а потом просто положил на иол, как старый матрац после выколачивания пыли. Меня тошнило, я не мог глубоко вздохнуть. Все тело было словно парализовано. Я попробовал повернуться, но не смог. На меня уставилась целая коллекция Пурвисов.
– На вашем месте я бы не стал повторять подобные штучки, – сказали они все разом. Их голоса доносились словно издалека.
Я попытался поглубже вдохнуть, но только закашлялся. Кухня кружилась у меня перед глазами, как лошади на манеже. Наконец мне удалось поглубже вдохнуть, но двигаться я еще не мог.
Тут мне показалось, что я слышу звонок, но я подумал, что это звенит у меня в ушах. Однако Пурвис быстро перешагнул через меня и вышел из кухонной ниши.
– Не разговаривайте и не шевелитесь! – приказал он и погасил свет.
Я оставался лежать в темноте, весь в поту.
Если бы мне удалось нанести ему хоть один удар, я бы сломал его пополам. А следующим ударом разбил на кусочки. Я сделал глупость, притянув его к себе. Но ничего, приду немного в себя, а там мы посмотрим.
Внезапно я услышал шаги в коридоре, затем – голоса. К Пурвису кто-то пришел. Какой-то мужчина. Я слышал обрывки фраз.
– …Инспектор радиотелевизионной компании… Вы жаловались на плохое качество изображения и скучные программы… Но помехи от соседнего предприятия…
– Но у меня нет телевизора, – ответил Пурвис.
– Ах, так! В таком случае, прошу меня извинить!
– Не за что… – начал Пурвис, но тут же словно захлебнулся, попытался кричать и в ту же минуту грузно упал на пол. Я застыл, забыв о собственной боли. Но в гостиной было тихо. Наконец я услышал чьи-то шаги, они направлялись в сторону столовой. Что-то заслонило свет, идущий из гостиной, и я понял, что он стоит в дверях. Видимо, о чем-то раздумывал. Я не мог его видеть, потому что лежал позади холодильника, но с ужасом думал, что он может заглянуть и в кухонную нишу. В этот момент я был совершенно беззащитен. Он спокойно мог проломить мне череп ударом ноги – с такой же легкостью, как раздавить лягушку.
