— Ой, да брось ты! Все они одинаковы. Прижми сначала покрепче, потом цацку подари, и все — твоя и рыпаться больше не станет. Думаю, я с ней надолго замучу. Пока всю не опробую.
— Не будешь ты ее прижимать, ясно? — Я сам не заметил, как перешел на рык.
— Это почему?
— Не будешь и все! Уж не пока она живет тут у меня за стенкой! Шалав тебе, на все за бабки согласных, что ли, мало?
— Чё бесишься, Яр? Я ее прижму, под себя подомну, а там уже и на продажу дома уболтаем.
— Я без тебя ее на это уболтаю. Не лезь!
— Я же тебе помочь хочу.
— Х*ю своему ты помочь хочешь!
— Да чего взвился, псих? Тебе-то до нее какое дело?
— Я, по-твоему, мразь какая-то последняя, чтобы знать, что ты под моим носом девку прессуешь и под себя гнешь, и терпеть это?
— Да что там терпеть?! Сдурел ты прямо.
— Это ты сдурел! Забыл, кто у нее отец?
Ага, тот самый, что только что в телефонном разговоре, считай, с незнамо кем в открытую заявил, что я могу с его дочуркой делать что вздумается.
— Не забыл. Но и мозгами у меня было время пошевелить над инфой. Новая жена, сынок новорожденный, и дочка от первого брака — оторви и выбрось, что внезапно съезжает из роскошной хаты в центре на окраину в дом бабки, с которой не зналась раньше. Вывод: они с паханом разосрались в хлам. Так что мне не препятствие.
Хитрый мудак! Мозгами он шевелил!
— То есть ты думаешь, что, если она прибежит к папеньке вся в соплях с рассказом, что ты ее принудил спать с тобой, он на это забьет?
Забьет. Вот чую, что так и будет, но Боеву этого знать не обязательно.
— Да никуда она не прибежит. Я ее так оприходую, что жаловаться будет не на что.
Перед глазами полыхнуло от видения изогнутого дугой в экстазе девичьего тела под нависающей здоровенной тушей Андрюхи. Тонкие пальцы, побелевшие от усилия вогнать в его спину ногти в момент сексуального безумия. Его чертов член с пошлым, влажным хлюпаньем таранящий покорную вторжению плоть снова, и снова, и снова…
— Ты. Ее. Не. Тронешь! — грохнул я стаканом об стол, раскалывая тот и разливая коньяк.
— Ты с дуба рухнул, Яр? — шарахнулся от меня друг. — Совсем уже озверел?
— Ты меня слышал. Девку не трогаешь.
— Да поче… А-а-а, вот дурак, не усек. У тебя самого на нее стоит будь здоров, да? Ну так бы и сказал.
— Ерунды не городи!
— Да какая там ерунда. Теперь-то я вижу.
— Дебил. Что ты там видеть можешь?
— А то и вижу, что погремушка тебя зацепила на раз. Но знаешь что? Тебе от нее надо держаться еще дальше, чем мне. Ты ведь реально псих. Доведет, опомниться не успеешь, и дел похуже меня наворотишь.
