Сибирь | страница 31
Как бы там ни было, после падения ханства (татар или волжских булгар) начинается христианизация. Иван разрушает все мечети. И только при Екатерине Великой опять разрешается их строить.
Мы медленно продвигаемся вглубь кремля, прикованные взглядом к куполам и минаретам с яркой синевой огромной мечети Куль Шариф. Преемственность, разрушения. Перед нами брусчатка, покрывающая место древнего монастыря, колокольня которого была разрушена уже в советское время. (В моем дневнике записано: «Дверь, за которой Горькому не удалось покончить с собой, когда он был учеником пекаря».)
Один вопрос, который я сдерживалась задать с самого начала и который, когда я все-таки его задала, вызвал этот… дипломатический ответ нашего гида. Как сегодня сосуществуют мусульмане и православные? Отлично. Все. Точка. Я настаиваю. Но религиозное пробуждение? (становлюсь «адвокатом дьявола»). Ответ: в Татарстане это есть, но больше в России нигде. (Проверила, и правда: около 14 % верующих среди православных, не более того.) Все это на фоне всеобщего сожаления о советской эпохе. Итак, ничего общего с тем, что происходит в Чечне, где последствия жестокой войны дали толчок подъему радикального исламизма? Нет, ничего общего! Абсолютно нет! А светскость? Я уточняю: во Франции это жесткое разделение церкви и государства. Как у вас? Тут ответ затруднительный и уклончивый. Вы понимаете, мы сейчас выходим из периода атеистического государства. Здесь я хочу уточнить это утверждение, в ответ — молчание.
Из-за меня мы с гидом отстали от группы, которая понемногу рассеялась, и в конце концов все собрались перед большой мечетью. Она действительно большая. Правда, есть еще, что вновь обретать. В 1990 году во время перестройки в Казани оставалась единственная мечеть.
Сегодня их уже более пятидесяти, среди которых и эта, недавно возведенная в самом сердце русской победы, укрепленном кремле Казани. Она была закончена в 2005 году и названа в честь Куль Шарифа, имама, погибшего при защите города от войск Ивана Грозного. Мечеть больше, чем собор Благовещения, который был построен, чтобы увековечить победу Ивана Грозного над татарами. Я смотрю на нее, пытаюсь ее сфотографировать. Со своими восемью минаретами она с трудом помещается в кадр. Несмотря на белый мрамор из Челябинска, она на самом деле некрасивая. Очевидно, что ее минареты своей яркой синевой подавляют все остальное… Символ в символе — несколько утомительно: внешний купол, так же как и купол кафедры внутри, напоминают по форме ханскую шапку.
